Текст песни простыми словами - Твое отсутствие

меня пробило навылет и сквозь меня светило июньское солнце. моё падение на асфальт превратилось в вечность. я падал и думал. я ничего не успел понять. я ничего не понял до сих пор. наверно я до сих пор всё ещё падаю. наверное так умирают. и падая я объяснил себе что тебя больше нет и не будет. я кивал себе, соглашался с собой, спорил с собой и наконец с собой договорился. тебя больше нет и не будет. я понял что ты не вернёшься пока я падаю, что ты не вернёшься когда я упаду и буду лежать на асфальте, что ты не вернёшься когда мой пульс затихнет. и так. я понял. ты не вернёшься. и вроде бы всё встало на свои места.

но остались эти приступы. приступы отсутствия тебя. и они оказались страшнее и тяжелее всего что я когда либо переживал. и пришла зима. иногда я чувствую твое отсутствие так остро, что готов как есть раздетый, вылезти из горячей ванны и с мокрой головой просто выйти из дома и бежать куда угодно скользя и стекленея, до тех пор пока не наткнусь на твое тело, твой запах, не упаду в твои плечи, не запущу пальцы тебе в волосы. уткнусь и умру. могу умереть. имею право, потому что дошел. добежал. невыносимое чувство. тупиковое чувство. чувство отчаянное. чувство несовместимое с жизнью. чувство от которого меня тошнит и хочется стереть себя ластиком и перерисовать заново, но я не карандашный набросок, а живой человек из мяса костей и сердца. знаешь, моё сердце розовое, в вафле жёлтых клеток и чёрных линий, и на моём сердце написано: экстрасистола. место выслушивания: в пятом межрёберье. они сказали что это не страшно. причина в чём то другом.

я говорил им: на моём сердце написано твоё имя, но где его выслушивать я не знаю. я говорил что причина в этом. я каждый день смотрел как кого то выписывают домой. я завидовал. я смотрел в стену. я остался в палате один. они не смогли поставить мне диагноз. а я знал его. мой диагноз - твоё отсутствие. и от него нет лекарства кроме твоего присутствия. они сказали что я обречён и перестали ко мне приходить. они забыли меня, перестали кормить и спрашивать как моё настроение. я сидел в темноте и снова смотрел в стену. за окном был рассвет.

так начинался ещё один день с твоим отсутствием.

I was pierced right through, and the June sun shone through me. My fall onto the asphalt felt like an eternity. I fell and thought. I didn't have time to understand anything. I still don't understand anything. I guess I'm still falling. I guess that's how people die. And as I fell, I explained to myself that you're no longer here and won't be there. I nodded, agreed with myself, argued with myself, and finally came to an agreement with myself. You're no longer here and won't be there. I realized that you won't come back while I'm falling, that you won't come back when I fall and lie on the asphalt, that you won't come back when my pulse stops. And so. I understood. You're not coming back. And everything seemed to fall into place.

But these attacks remained. These attacks of your absence. And they turned out to be more terrible and difficult than anything I've ever experienced. And winter came. Sometimes I feel your absence so keenly that I'm ready to crawl out of the hot bath, naked, with my head wet, and just walk out of the house and run anywhere, sliding and glassy, ​​until I bump into your body, your scent, fall into your shoulders, run my fingers through your hair. Bury myself and die. I can die. I have the right, because I've made it. I've run. An unbearable feeling. A dead-end feeling. A desperate feeling. A feeling incompatible with life. A feeling that makes me sick and makes me want to erase myself with an eraser and redraw it, but I'm not a pencil sketch, I'm a living person made of meat, bones, and heart. You know, my heart is pink, in a waffle of yellow cells and black lines, and on my heart it says: extrasystole. Listening location: fifth intercostal space. They said it's not scary. The reason is something else.

I told them: your name is written on my heart, but I don't know where to hear it. I said that was the reason. Every day I watched someone being discharged home. I was envious. I stared at the wall. I was left alone in the ward. They couldn't give me a diagnosis. And I knew it. My diagnosis is your absence. And there is no cure for it except your presence. They said I was doomed and stopped coming to see me. They forgot about me, stopped feeding me and asking how I was. I sat in the dark and stared at the wall again. Dawn was breaking outside.

So another day of your absence began.