Было все как в дурном кино,
но без драчек и красных вин —
мы хотели расстаться, но
так и шли вдоль сырых витрин.
И - ценитель осенних драм,
соглядатай чужих измен —
сквозь стекло улыбался нам
мило английский манекен.
Улыбался, как будто знал
весь расклад — улыбался так.
«Вот и все, — я едва шептал, —
ангел мой, это добрый знак...»
И - дождливый — светился ЦУМ
грязно-желтым ночным огнем.
«Ты запомни его костюм —
я хочу умереть в таком...»
Улыбался, как будто знал
весь расклад — улыбался так.
«Вот и все, — я едва шептал, —
ангел мой, это добрый знак...»
И - дождливый — светился ЦУМ
грязно-желтым ночным огнем.
«Ты запомни его костюм —
я хочу умереть в таком...»
It was all like in a bad movie,
but without fights and red wines —
we wanted to part, but
we kept walking along the damp shop windows.
And — a connoisseur of autumn dramas,
a spy on other people's betrayals —
an English mannequin smiled at us sweetly through the glass.
He smiled as if he knew
the whole situation — he smiled like this.
"That's all," I barely whispered, "my angel, this is a good sign..."
And — rainy — the Central Department Store glowed with a dirty-yellow night light.
"You remember his suit —
I want to die in one like this..."
He smiled as if he knew
the whole situation — he smiled like this.
"That's all," I barely whispered, "my angel, this is a good sign..."
And — rainy — the Central Department Store glowed with a dirty-yellow night light.
"Remember his suit - I want to die in one like that..."
