Вот новый рассвет поменял ало-красный закат,
Мелькая коричневой жижей сквозь тонкие вены.
Нам вновь говорят, что мы в рай, но повсюду лишь ад
Ошметками тел на песке обновленной арены.
Любой из цветов закрывает кровавая тень.
Она скроет солнце и мир будет обезображен.
Цвет роз и тюльпанов, оранжевый или сирень.
Когда всюду красный, начальный цвет вовсе не важен.
... и в мясорубки кровавых режимов систем
Мы попадаем в любом на земле государстве.
Но если череп проломлен сквозь каску и шлем,
Тебе уже похуй, какая есть сила у власти.
Винтовки заряжены, как подниматься и с кем,
Когда на коленях всю жизнь, как под каменным прессом.
Проживший рабом разноцветных кровавых систем,
Когда доведут, поведет в дымовые завесы.
Но есть парадокс существующих в мире систем.
Он легок и прост, но порою он прямо бесценен.
Когда в этом мире поднимется кто-то с колен,
Кого-то другого поставят опять на колени.
Here is a new dawn that has changed the scarlet-red sunset,
Flashing brown liquid through thin veins.
We are told again that we are in heaven, but everywhere there is only hell
With scraps of bodies on the sand of the renewed arena.
A bloody shadow covers any of the colors.
It will hide the sun and the world will be disfigured.
The color of roses and tulips, orange or lilac.
When everything is red, the initial color is not important at all.
...and in the meat grinders of bloody regimes of systems
We get into any state on earth.
But if the skull is broken through the helmet and helmet,
You don't give a shit anymore, what kind of power the authorities have.
The rifles are loaded, how to get up and with whom,
When on your knees all your life, as if under a stone press.
Having lived as a slave to multi-colored bloody systems,
When they bring you to it, he will lead you into smoke screens.
But there is a paradox of the systems existing in the world.
It is light and simple, but sometimes it is simply priceless.
When someone in this world rises from their knees,
Someone else will be brought back to their knees.
