В ДЮНАХ
Я не люблю пустого словаря
Любовных слов и жалких выражений:
"Ты мой", "Твоя", "Люблю", "Навеки твой".
Я рабства не люблю. Свободным взором
Красивой женщине смотрю в глаза
И говорю: "Сегодня ночь. Но завтра -
Сияющий и новый день. Приди.
Бери меня, торжественная страсть.
А завтра я уйду - и запою".
Моя душа проста. Соленый ветер
Морей и смольный дух сосны
Ее питал. И в ней - всё те же знаки,
Что на моем обветренном лице.
И я прекрасен - нищей красотою
Зыбучих дюн и северных морей.
Так думал я, блуждая по границе
Финляндии, вникая в темный говор
Небритых и зеленоглазых финнов.
Стояла тишина. И у платформы
Готовый поезд разводил пары.
И русская таможенная стража
Лениво отдыхала на песчаном
Обрыве, где кончалось полотно.
Так открывалась новая страна -
И русский бесприютный храм глядел
В чужую, незнакомую страну.
Так думал я. И вот она пришла
И встала на откосе. Были рыжи
Ее глаза от солнца и песка.
И волосы, смолистые как сосны,
В отливах синих падали на плечи.
Пришла. Скрестила свой звериный взгляд
С моим звериным взглядом. Засмеялась
Высоким смехом. Бросила в меня
Пучок травы и золотую горсть
Песку. Потом - вскочила
И, прыгая, помчалась под откос...
Я гнал ее далёко. Исцарапал
Лицо о хвои, окровавил руки
И платье изорвал. Кричал и гнал
Ее, как зверя, вновь кричал и звал,
И страстный голос был - как звуки рога.
Она же оставляла легкий след
В зыбучих дюнах, и пропала в соснах,
Когда их заплела ночная синь.
И я лежу, от бега задыхаясь,
Один, в песке. В пылающих глазах
Еще бежит она - и вся хохочет:
Хохочут волосы, хохочут ноги,
Хохочет платье, вздутое от бега...
Лежу и думаю: "Сегодня ночь
И завтра ночь. Я не уйду отсюда,
Пока не затравлю ее, как зверя,
И голосом, зовущим, как рога,
Не прегражу ей путь. И не скажу:
"Моя! Моя!" - И пусть она мне крикнет:
"Твоя! Твоя!"
In dunes
I do not like a blank dictionary
Love words and miserable expressions:
"You are mine", "your", "love", "Forever Your".
I do not like slavery. Free eyes
Beautiful woman looking in eyes
And I say: "Today is night. But tomorrow -
Shining and new day. Come.
Take me, a solemn passion.
And tomorrow I will leave - and the rope. "
My soul is simple. Salted wind
Seas and Smolny Spirit Pine
Her father. And in it - all the same signs,
What's on my weathered face.
And I am beautiful - the beauties
Zybuchih dunes and northern seas.
So I thought, wandering around the border
Finland, put in a dark speaker
Notchy and green-eyed Finns.
Standing silence. And at the platform
The finished train raged the couple.
And Russian customs guards
Lazily rested on sandy
The cliff, where the cloth ended.
So the new country has opened -
And the Russian is an uneteble temple looked
In someone else, an unfamiliar country.
So I thought. And now she came
And got up on the slope. Were red
Her eyes from the sun and sand.
And hair resinous as pines,
In the lowers of the blue fell on the shoulders.
Came. Crossed your animal look
With my animal look. Laughed
High laugh. Threw in me
Gun beam and golden handful
Sand. Then - jumped
And, jumping, rushed under the slope ...
I drove it far. Markrapal
The face of the needle, glanced hands
And the dress broke out. Shouting and challenged
Her, as a beast, shouted again and called
And the passionate voice was like the sounds of horns.
She left a light mark
In Zybuchi dunes, and disappeared in pines,
When the night blue worked them.
And I'm lying, sneaking with running,
One, in the sand. In flaming eyes
She still runs - and all laughs:
Laugh hair, laughs legs,
Laughs dress swollen from running ...
I am lying and think: "Today night
And tomorrow night. I will not leave here
Until I pozal her like a beast
And voice calling like horns
Do not block her path. And I will not say:
"My! My!" - And let her cry for me:
"Your your!"
