Текст песни А. Петренко - Ты помнишь, Алеша, дороги Смоленщины.... К. М. Симонов

Ты помнишь, Алеша, дороги Смоленщины,
Как шли бесконечные, злые дожди,
Как кринки несли нам усталые женщины,
Прижав, как детей, от дождя их к груди,

Как слезы они вытирали украдкою,
Как вслед нам шептали: — Господь вас спаси! —
И снова себя называли солдатками,
Как встарь повелось на великой Руси.

Слезами измеренный чаще, чем верстами,
Шел тракт, на пригорках скрываясь из глаз:
Деревни, деревни, деревни с погостами,
Как будто на них вся Россия сошлась,

Как будто за каждою русской околицей,
Крестом своих рук ограждая живых,
Всем миром сойдясь, наши прадеды молятся
За в бога не верящих внуков своих.

Ты знаешь, наверное, все-таки Родина -
Не дом городской, где я празднично жил,
А эти проселки, что дедами пройдены,
С простыми крестами их русских могил.

Не знаю, как ты, а меня с деревенскою
Дорожной тоской от села до села,
Со вдовьей слезою и с песнею женскою
Впервые война на проселках свела.

Ты помнишь, Алеша: изба под Борисовом,
По мертвому плачущий девичий крик,
Седая старуха в салопчике плисовом,
Весь в белом, как на смерть одетый, старик.

Ну что им сказать, чем утешить могли мы их?
Но, горе поняв своим бабьим чутьем,
Ты помнишь, старуха сказала:- Родимые,
Покуда идите, мы вас подождем.

«Мы вас подождем!» — говорили нам пажити.
«Мы вас подождем!» — говорили леса.
Ты знаешь, Алеша, ночами мне кажется,
Что следом за мной их идут голоса.

По русским обычаям, только пожарища
На русской земле раскидав позади,
На наших глазах умирали товарищи,
По-русски рубаху рванув на груди.

Нас пули с тобою пока еще милуют.
Но, трижды поверив, что жизнь уже вся,
Я все-таки горд был за самую милую,
За горькую землю, где я родился,

За то, что на ней умереть мне завещано,
Что русская мать нас на свет родила,
Что, в бой провожая нас, русская женщина
По-русски три раза меня обняла.
1941

Do you remember, Alyosha, the roads of Smolensk,
How were infinite, the evil rain
As we carried the jug tired woman
Pressing as children, Rain them to his chest,

As the tears are wiped away by stealth,
How to follow us whispered: - God save you! -
And once again they called themselves soldier,
As it happened in the old days of the great Russia.

Tears measured more frequently than miles,
There was a path, on the hills hiding from the eyes:
Village, villages, villages with a graveyard,
As if they all converged Russia,

As if for each Russian outskirts,
Cross your hands shielding alive
All the world come together, pray to our ancestors
For those who believe in God are not his sons.

You know, probably, all the same homeland -
Do not house the city where I lived festively,
And these country roads that grandfathers passed,
From simple crosses of Russian graves.

I do not know about you, but I was with the village
Road anguish from the village to the village,
With the widow's tears and a song woman '
For the first time in the war brought the country road.

Do you remember, Alyosha hut near Borisov,
In the dead girl's tearful cry,
The gray-haired old woman in a plush salopchike,
All in white, dressed as death, man.

Well tell them what we could to comfort them?
But, realizing his grief woman's intuition,
Do you remember the old woman said: - dear,
As long as the walk, we'll wait for you.

"We'll wait for you!" - Told us pasture.
"We'll wait for you!" - Said the forest.
You know, Alyosha, it seems to me at night,
What's behind me they are going to vote.

According to Russian customs only conflagration
On Russian soil will lay behind
Before our eyes, comrades died,
In Russian jerked his shirt over his chest.

We bullets with you yet miluyut.
But three times believing that life is already full,
Anyway, I was proud of the most lovely,
During the bitter land where I was born,

Because her death bequeathed to me,
What is Russian born mother gave birth to us,
That, in seeing us fight, a Russian woman
In Russian three times hugged me.
1941