Здесь чичажник и мантульник,
лопушаник и чиграк,
волчий локоть, загогульник,
самоед и буерак.
Вьются стайкой пятихатки,
злобный вывертень жужжит,
тихо ползают мохнатки
и перчаточник бежит.
Всяк несёт своё устройство,
всяк вершит своё еройство.
Под крупиной толкунец
водит бойкий па-де-дец.
Голубника костенеет,
мухоедка яйца греет,
ерофеевка шуршит,
стрекомысло так лежит.
Аполлонница с нимфеткой
над лиловою клевреткой,
а безвредень над ваньком,
изумительным цветком.
А на пне ветлуги старой
я сижу с моей кифарой,
и на пенье-ё певуче
всяка тварь слетает тучей.
И пока звучит струна,
я даю им имена.
Here is a chief and mantulum,
Lopuscape and Chigrak,
Wolf elbow, fan,
Samoyed and Buerak.
Piphatka stinks
evil retractor buzzing
Mokhnatki rushes quietly
And the glove is running.
Anything carries its device,
His henoism perters.
Under Crooked Tolkalin
Drives a brisk pa-de-decen.
Bunch bones,
Eggs mud warms,
Erofeevka rustles,
Slashing so lies.
Apollone with nitness
over a lilac picking,
And harmlessly over the Vanka,
Amazing flower.
And on the stump of the wind old
I'm sitting with my kifar,
And on the sneaking-ion singers
All the creature flies clouds.
And while the string sounds,
I give them names.
