Она несла себя легко.
Как белый парус по толпе.
Толпа сворачивала головы ей вслед.
Но ни о чем и ни о ком
в губах ее висел напев
И разминуться было нам - так нет!
Локон ее волос ласковой белой змеей
мне угодил на плечо.
Локон ее волос только задел,
но до сих пор горячо.
Все было так. Все было здесь.
Так романтично и давно.
Все как под музыку из глупых оперетт.
И про меня. И про нее.
Все оборвалось как кино.
Нам посмотреть его хоть раз еще...
Но нет.
Локон ее волос ласковой белой змеей
мне угодил на плечо.
Локон ее волос только задел,
но до сих пор горячо.
Глаза промчались мимо глаз.
Хоть - не слепой. И - не слепа.
Нырнули горькие духи в дым сигарет...
И разошлись. И нипочем не догадается толпа
Чьей эта женщина была. И - нет.
She carried herself easily.
As the white sail on the crowd.
The crowd folded the head after her.
But nothing of anyone, and
in her lips hung tune
And we had to miss - so there!
A lock of her hair caressing the white snake
I landed on my shoulder.
A lock of her hair just touched,
but still hot.
Everything was wrong. Everything was here.
So romantic and for a long time.
Just like the music of the silly operettas.
And about me. And about her.
All sank like a movie.
We look at it once more ...
But no.
A lock of her hair caressing the white snake
I landed on my shoulder.
A lock of her hair just touched,
but still hot.
Eyes sped past the eye.
Although - not blind. And - not blind.
Dived bitter spirits in cigarette smoke ...
And dispersed. And would never guess the crowd
Whose was this woman. And - no.
