Жил у бабушки козлик неброский,
Был облезлый, хромал и болел.
Не взгляни на него Кашпировский –
Безусловно, давно б околел.
Но взглянул на него он из теле –
Лишь глаза к переносице свел,
Как почувствовал жжение в теле
И подернулся шерстью козел.
Поглядел дядя Толя суровей,
Меж зрачками сверкнула дуга,
И сейчас же с приливом здоровья
Укрепились козлячьи рога.
Затвердели козлячьи копыта,
Залоснились от жира бока,
И проблеял козлище сердито:
«А подать мне сюда Чумака!»
И сейчас же, как будто с привязи
Посрывались, не чуя удил,
Полетели флюиды на мази,
И поток их козла зарядил.
И без крика, скандала и шума
Улыбнулся светло козелок,
И сказал: «Не мешало бы Джуну.
Собирает пускай узелок».
Эх, чего же тогда не взбесил их
Беспардонный козлиный нахрап?
Залечили его с полной силой
Безо всяких примочек и трав.
И расставшись с телесною мукой
С их гуманной и легкой руки,
Прогнусавил он следом: «А ну-ка,
Подавай человечьи мозги!»
Святый долг – Гиппократова клятва.
По святой простоте, не со зла,
Под мозги человечьи ребята
Зарядили мякину козла.
И запрыгал козел, заторчался,
Поумневший, проблеял: «Ура!»,
Снес ворота и в люди умчался
Навсегда из родного двора.
С той поры он живет – то, что надо!
Мир почуяв мозгой наконец,
Он теперь человечее стадо
Заряжает мозгами овец.
Обучает их разным коленцам
При посредстве заряженных слов.
Обращаюсь ко всем экстрасенсам:
«Никогда не врачуйте козлов!»
Lived with grandmother Kozlik discreet,
He was shabby, limp and hurt.
Do not look at him Kashpirovsky -
Of course, I had a long time.
But he looked at him from his body -
Only his eyes brought to the bridge of the nose
How burned burning in the body
And the goat pulled with wool.
The uncle Tolya looked at the harsh
Between the pupils, the arc flashed,
And now with a tide of health
The goat horns were strengthened.
The goat hooves hardened,
Slaughtered from the fat of the sides,
And the goat broke angrily:
"And give me here Chumak!"
And now, as if with a leash
Disked, not sensing?
Fluids flew to ointments,
And the flow of their goat charged.
And without screaming, scandal and noise
A light goat smiled,
And he said: “June would not interfere.
Gathering a knot. "
Eh, why then did not infuriate them
Shameless goat
Healed him with full force
Without any lotions and herbs.
And parting with bodily flour
With their humane and light hand,
He cried after: “Come on,
Give human brains! "
Holy duty - Hippocratic Oath.
By holy simplicity, not from evil,
Under the brains of human guys
They charged the chalk of the goat.
And the goat jumped, pulled up,
The smarter, groaned: "Hurray!",
Demolished the gate and rushed into people
Forever from the native court.
From that time he lives - what is needed!
Having finished the world at last,
He is now a human herd
It charges the brains of sheep.
Teaches them to different knees
Through charged words.
I appeal to all psychics:
"Never doctor goats!"
