Городских окраин серые пасторали,
Звезды, что под утро так барочно умирали,
Горизонта дали от смущения алые,
Школьных дискотек пустые актовые залы.
Рядом с мрачной истиной грустит агент Скалли,
И деревьев-призраков спиленные талии,
И с тобою мы от любви усталые.
И так далее…
И так далее…
В то лето теперь дальнее,
В то лето теперь тайное,
И так странное,
И так далее…
И так…
Наша свобода – тюрьма, как гамлетова Дания.
Смотришь наверх, а там уже рушится мироздание.
И, если усталый призрак будет совершать дознание,
То я скажу, что мы уже давно с тобой без сознания.
Все электрички уйдут. Останется лишь ожидание,
И грудь будет душить эта тоска запоздалая.
И так далее...
И так далее…
В то лето теперь дальнее,
В то лето теперь тайное,
И так странное,
И так далее…
The outskirts of the city are gray pastorals,
The stars that died so baroque in the morning
Scarlet distanced from the horizon,
School discos are empty assembly halls.
Next to the dark truth, Agent Scully is sad
And ghost trees sawn waist,
And with you we are tired of love.
Etc…
Etc…
That summer is now far away
That summer is now secret
And so strange
Etc…
So…
Our freedom is a prison, like Hamlet Denmark.
You look up, and there the universe is already collapsing.
And if a tired ghost will make an inquiry,
That I will say that we have long been unconscious with you.
All trains will leave. Only the wait remains
And the chest will be choked by this longing longing.
Etc...
Etc…
That summer is now far away
That summer is now secret
And so strange
Etc…
