Андрей Крючков
На кухне женщина хлопочет,
Блестит округлое плечо.
Она болтает и хохочет
С тем, кто не виден мне ещё.
От лампы, видимо, старинной,
Теплей нехитрое жильё,
И тот невидимый мужчина
Наверное, смотрит на неё.
В сенях, прижавшись к лавке боком,
Ждёт пара валеных сапог,
А здесь тепло, тут вьётся локон,
Тут даже может быть перо.
Её движения так плавны,
Ей так приятен разговор,
Но до чего ж, наверное, славно
Сидеть и слушать этот вздор.
Держать в руке большую кружку,
Щекою ощущая пар,
Состарится, любить старушку,
А думать так же - Божий дар!
На кухне женщина витает
И даже не глядит в окно.
Светает медленно и тает
Документальное кино.
Ну что стоять у чьих-то окон -
Мороз-то ныне двадцать пять.
Пойдём-ка пёс... Ах, этот локон...
Да что там локон... Просто прядь.
Andrey Kryuchkov
In the kitchen, a woman is busy,
The rounded shoulder shines.
She talks and laughs
With those who are not visible to me yet.
From the lamp, apparently, ancient,
Warmth of warm housing,
And that invisible man
Probably looks at her.
In the hallway, pressing to the bench sideways,
A pair of boiled boots is waiting,
And here is warm, there is a curl,
There may even be a pen.
Her movements are so smooth
She is so pleasant to the conversation
But what is probably glorious
Sit and listen to this nonsense.
Keep a large mug in your hand,
Feeling steam with a cheek
Get old, love an old woman,
And to think the same - God's gift!
In the kitchen, a woman is hanging
And he doesn't even look out the window.
Lights slowly and melts
Documentary film.
Well, what to stand at someone's windows -
Frost is now twenty-five.
Let's go a dog ... Ah, this curl ...
What a curl is ... just a strand.
