Текст песни Артур Скотт - 07. Аптека

Наждак папиросной бумаги слегка обожжёт пересохшие губы,
Ты встанешь с постели, чтоб встать у окна - увидеть города трубы.
Из клетки грудной раскрытой наспех, стучит вяло усталое сердце,
Ему в такт эфир сыпет штурмом помех: -"Пора бы пойти одется".
Вскользь, усмехнувшись иронией дня - на подоконнике мёртвые птицы,
Ты в ванну пойдёшь, вспомнив про меня, что в зеркале там отразится.
И вот встреча глаз на грани стекла - две впадины в бледной коже...
И ты опять спросишь: -"Ну, как дела?"
И я отвечу: -"Всё то же..."

Когда душа в тисках,
Когда бьёт пульс в висках,
Когда тоска нагонит в больших городах,
Познай в моих глазах cтрах.
Порой мне кажется, что боль - лишь способ
Уткнуть нас носом в море вопросов,
Сродни полёту альбатроса
С Небосвода в состоянии полу-коматозном,
Алмазы роз горят в лучах рассветных Солнца наших слёз - проза
Спазмами души при напряжении, достигшем миллиардной вольты,
Мы исторгаем съеденную соль там
В окружении грязных луж лицо, как облако,
Страданьем скорчено, словно сплетено,
Ослеплено, в глазах обторчанных,
Небесных зодчих, из болезней бесполезных клочьев
В этот час неурочный. Вот невмочь уже,
Никто не сможет нам помочь уже,
Кровь в груди клокочет, на этой почве.
"Выстрелите в плечи! Может, станет легче?",-
Плакал у окна аптечного, человечек, вечностью замеченный,
Старые тёрки, с них ксивы стёрты, страх мозг терзает клещами...
А как же всё-таки к визиту поздним вечером отнесётся доктор Плечнер?,
Над головой путь Млечный - там тоже, по точкам всё размечено,
Но где же эта женщина, что, скрутив конечности, скажет:
"Успокойтесь, мы Вас залечим... Навечно..."
Как со стрелы гранитной наконечник,
В предплечье входит междутечье,
Снова встреча в нечто, где-то на конечной света,
Движенье в Небо перманентно.
Лекарство от бунтарства в массы,
За препараты оплатите в кассу!
Куда там вылечить душевный насморк?
Лекарство от бунтарства в массы!
За препараты оплатите в кассу.

Хмельной, на встречу ветру,
Картечью памяти шальной, задетый,
Ведом лучом серебряного света к заветной цели
Тот, что когда-то слыл поэтом,
Брёл в неизвестном направлении еле-еле.
От заката до рассвета ходил по городу,
Искал то место, что сердцу дорого
Через дожди, метели, ворохи осеннего золота,
Всполохи весеннего гомона, галдело зелено-молодо.
Пред его взором пролетели дни, недели, годы,
Лёд рисовал узором на стекле, и пел многоголосием капели,
А он простоволосый, в распахнутой шинели,
Боролся, метался зверем в серой атмосфере.
Порой дома с колоннами ему навстречу раскрывали двери,
Свет электрический, вечера в салонах, на мимолётное мгновенье грели,
Но вскоре надоели, закралось в душу подозрение,
Вдруг вспотело тело - снизошло прозрение,
Он понял, что ищет солнца луч
Среди кирпичных стен и серых туч города,
Которым управляют тени,
Упал на колени, простёр руки к Небу,
Закричал: "Убей меня!"
И звёзды побледнели от напора человеческого...

The sandpaper of cigarette paper will slightly burn dry lips,
You will get out of bed to stand by the window - see the cities of the pipes.
From the cage of the thoracic open hastily, a sluggishly tired heart knocks,
He was an air of interference with a storm of interference: -"It's time to go dress."
Casually, grinning at the irony of the day - on the windowsill dead birds,
You will go to the bath, remembering about me that it will affect the mirror there.
And then the meeting of the eyes on the verge of glass - two cavities in pale skin ...
And you will ask again: -"Well, how are you?"
And I will answer: -"Everything is the same ..."

When the soul is in a vice
When the pulse beats in the temples,
When longing will catch up in large cities,
Know in my eyes the strats.
Sometimes it seems to me that pain is only a way
Shout us with your nose in the sea of ​​questions,
Akin to the flight of Albatross
From the sky in a half-toned state,
Rose diamonds burn in the rays of the dawn sun of our tears - prose
Spasms of the soul with tension, reaching a billionth volta,
We will get out of the eaten salt there
Surrounded by dirty puddles, like a cloud,
Suffering is fed as it was woven,
Blinded, in the eyes of the wiped,
Heavenly architects, from diseases of useless shreds
At this hour is an exorbitant. Here's the no way already
No one can help us already
Blood in the chest bubbles, on this basis.
“Shoot at the shoulders! Maybe it will become easier?”
Cried at the pharmacy window, a little man, an eternity noticed,
Old graters, xiva are erased from them, fear of the brain torments ticks ...
But how will Dr. Plechner relate to the visit in the late evening?,
Above the head the path is milky - there, too, everything is marked in points,
But where is this woman, that, twisting the limbs, he will say:
"Calm down, we will heal you ... forever ..."
Like from an arrow of a granite tip,
In the forearm enters the interior,
Again a meeting in something, somewhere on the final light,
Movement to the sky permanent.
Medicine for rebellion to the masses,
Pay for the drugs to the cashier!
Where is there a mental runny nose?
Medicine for rebellion to the masses!
Pay for the drugs to the cashier.

Hoppy, to meet the wind,
Carting memory of crazy, tapped,
The leadership of the silver light to the cherished goal
The one that was once known as a poet
He wandered in an unknown direction barely.
From sunset to dawn I walked around the city,
I was looking for the place that the heart is expensive
Through rains, snowstorms, heaps of autumn gold,
The flashes of the spring Homon, Green-Young.
Before his gaze, days, weeks, years, years,
The ice painted with a pattern on the glass, and sang a polyphony of the drop,
And he is simple -haired, in an open overcoat,
He fought, rushed about the beast in the gray atmosphere.
Sometimes at home with columns the doors were opened to meet him,
The light is electric, evenings in the salons, at a fleeting moment they warmed up,
But soon they got tired, suspicion crept into the soul,
Suddenly the body sweated - the insight descended,
He realized that the sun is looking for the sun
Among the brick walls and gray clouds of the city,
Which is controlled by shadows,
He fell to his knees, my hands were simple to the sky,
Shouted: "Kill me!"
And the stars turned pale from the pressure of the human ...