Текст песни Ка тет - Уроборос

Мы все там же, где отсыревший камень домов, прибитая пыль дорог.
Над нами молчит океан, в нем за горизонт плывут медузы облаков.
Золотым клинком опять новый день порвет покрывало звезд.
Упавшая цифра на бок стала змеей, что кусает свой хвост.

Уроборос. Люди стали муражками, что бегут вдоль его хребта;
Их душит костлявыми пальцами страх, когда бьет по ушам тишина.
Разбросала в пыльных углах сознания хлам стоустая молва.
Под сводами черепа звон, каждый шаг наугад, и от этого одна тошнота.

Это есть везде здесь. Продолжается бег, мы тащим на плечах свой крест,
Но давит сильней Эвересты проблем жизнь, прах и тлен, и уже сил нет
Плестись в никуда по рыхлой крутизне. Сил нет носить под скрежет цепей
Белые шрамы от быстрых плетей на костлявой спине.

Этого змея не накормить. Зерна истины он уронил в шелуху болтовни.
Он не устал повторять изгибы подземной реки.
Стал символом вечной борьбы. Ведь люди порой, тут,
Способны меняться только под пяткой судьбы.

Ползет по делам серый город, грызет свой хвост Уроборос.
В черном зеркале монитора грызет свой хвост Уроборос.
Неуталимый голод, грызет свой хвост Уроборос.
Кружится черный ворон, крошится истлевший хворост.

Ползет по делам серый город, грызет свой хвост Уроборос.
В черном зеркале монитора грызет свой хвост Уроборос.
Неуталимый голод, грызет свой хвост Уроборос.
Кружится черный ворон, крошится истлевший хворост.

На плечи легла Сенектута, и сердце устало выплевывать кровь.
Кто-то успел посадить семена, но больше тут тех, кто наломал дров.
Гость нескончаемых троп вечным Танталом преследует цель, отбывает тут срок;
Пока он не истек, мы в надежде урвать из кармана судьбы свой кусок.

Я вижу, как здесь рубят сук на котором сидят, не держат тут руку на пульсе.
В омуте споров потонут опять крокодилы филосовских дискуссий.
Праздник на фоне предсмертных конвульсий.
Осколками вцепятся в сердце тут горы разбитых иллюзий!

Скажет слепой, что врага он увидел легко, издалека;
Самый маленький карлик на каждом шагу снова будет кричать, что он великан!
Здесь кичатся тем, что летят в облаках, но на деле достать бы им до потолка.
Вчера было все на ладони, сегодня опять в кулаке крошится пустота...

Ползет по делам серый город, грызет свой хвост Уроборос.
В черном зеркале монитора грызет свой хвост Уроборос.
Неуталимый голод, грызет свой хвост Уроборос.
Кружится черный ворон, крошится истлевший хворост.

Ползет по делам серый город, грызет свой хвост Уроборос.
В черном зеркале монитора грызет свой хвост Уроборос.
Неуталимый голод, грызет свой хвост Уроборос.
Кружится черный ворон, крошится истлевший хворост.
Уроборос!

We are still in the same place as the damp stone of the houses and the dust of the roads.
The ocean is silent above us, with cloud jellyfish floating beyond the horizon.
With a golden blade, a new day will again tear the veil of stars.
The number that fell on its side became a snake that bites its own tail.

Ouroboros. People have become goosebumps that run along its ridge;
Fear strangles them with bony fingers when silence hits their ears.
A hundred-year-old rumor scattered rubbish in the dusty corners of consciousness.
There is a ringing sound under the vaults of the skull, every step is at random, and this only makes you feel sick.

It's everywhere here. The run continues, we carry our cross on our shoulders,
But the pressure of life, dust and decay, is stronger than Everest’s problems, and I no longer have the strength
Weaving along the loose steepness to nowhere. There is no strength to carry under the grinding of chains
White scars from swift lashes on his bony back.

You can't feed this snake. He dropped the grains of truth into the husks of chatter.
He was not tired of repeating the bends of the underground river.
Became a symbol of the eternal struggle. After all, people sometimes, here,
Capable of changing only under the heel of fate.

The gray city crawls along on business, Ouroboros gnaws its tail.
In the black mirror of the monitor, Ouroboros is gnawing its tail.
Unquenchable hunger, Ouroboros is gnawing its tail.
A black raven circles, decayed brushwood crumbles.

The gray city crawls along on business, Ouroboros gnaws its tail.
In the black mirror of the monitor, Ouroboros is gnawing its tail.
Unquenchable hunger, Ouroboros is gnawing its tail.
A black raven circles, decayed brushwood crumbles.

Senektuta lay on her shoulders, and her heart was tired of spitting out blood.
Someone managed to plant the seeds, but there are more people here who broke the firewood.
The guest of the endless paths pursues a goal with eternal Tantalus, serving his sentence here;
Before it expires, we hope to snatch our piece from the pocket of fate.

I see how they are cutting down the branch on which they are sitting, they are not keeping their finger on the pulse here.
The crocodiles of philosophical discussions will again drown in the maelstrom of controversy.
A holiday against the backdrop of death convulsions.
Mountains of broken illusions will cling to your heart like fragments!

The blind man will say that he saw the enemy easily, from afar;
The smallest dwarf will shout again at every step that he is a giant!
Here they boast that they are flying in the clouds, but in reality they should reach the ceiling.
Yesterday everything was in the palm of your hand, today again the emptiness crumbles in your fist...

The gray city crawls along on business, Ouroboros gnaws its tail.
In the black mirror of the monitor, Ouroboros is gnawing its tail.
Unquenchable hunger, Ouroboros is gnawing its tail.
A black raven circles, decayed brushwood crumbles.

The gray city crawls along on business, Ouroboros gnaws its tail.
In the black mirror of the monitor, Ouroboros is gnawing its tail.
Unquenchable hunger, Ouroboros is gnawing its tail.
A black raven circles, decayed brushwood crumbles.
Ouroboros!