Колют ресницы, в груди прикипела слеза.
Чую без страху, что будет и будет гроза.
Кто-то чудной меня что-то торопит забыть.
Душно,- и все-таки до смерти хочется жить.
С пар приподнявшись на первый раздавшийся звук,
Дико и сонно еще озираясь вокруг,
Так вот бушлатник шершавую песню поет
В час, как полоской заря над острогом встает.
Март 1931
Cut the eyelashes, a tear jested in the chest.
Some without fear, which will be and will be a thunderstorm.
Someone is wonderful something rushing me to forget.
It is stuffy, - and yet I want to live to death.
With steam lifted to the first heated sound,
Wild and sleepily still looking around
So the bustle of the rough song sings
Per hour, as a strip is loaded over the oscillate.
March 1931.
