Оборвались струны в горле.
Голос вытекал.
Время ничего не помнит –
В памяти провал.
Потолки гораздо ниже,
Чем глухая даль.
Как собака руки лижут.
Ночь – известный враль.
Изменяет меня на треть.
Из меня вытекает суть.
Грязной-грязной рукой тереть
По щеке. Пробегает жуть.
Бесконечная пелена,
Словно под одеялом.
Устала
Догорит последний лучик
В кратерах зрачков.
Дрема, словно мед тягучий,
В гроздьях полуснов.
Я ловлю себя на мысли,
Что пора бы спать.
Тайна расплылась так быстро,
Поглотив кровать.
Отпускать не хочет и в сумраке зала
Ночь шевелит лапами будто устала,
Простыней связала, меня задушила,
В голове все мысли зашила.
Бьешься, бьешься в мокрые подушки.
Шум от мысли для меня ловушка.
Очертания комнаты всплывают,
Замирают, замирают!
Изменяет меня на треть.
Из меня вытекает суть.
Грязной-грязной рукой тереть
По щеке. Пробегает жуть.
Бесконечная пелена,
Словно под одеялом.
Устала
Strings broke into the throat.
The voice flowed.
Time does not remember anything -
In the memory of failure.
Ceilings are much lower
Than a deaf distance.
Like a dog's hand lick.
Night is a famous blister.
Changes me by a third.
From me implies the essence.
Dirty-dirty hand rubbed
On the cheek. Running horror.
Endless paddle
As if under the blanket.
Tired
Dogrite last ray
In craters of pupils.
Drema, as if honey drig
In the bunches of the polushn.
I catch myself thinking
That it is time to sleep.
Mystery broke so fast
Absoring the bed.
I don't want to let go in the dusk hall
Night moves his paws as if tired,
Tied up, strangled me,
In the head, all thoughts sewed.
Begging, fighting in wet pillows.
Noise from thought for me trap.
The outlines of the room float,
Dry, freeze!
Changes me by a third.
From me flows are.
Dirty-dirty hand rub
On the cheek. Runs through horror.
Endless veil
As if under a blanket.
Tired
