Текст песни Ленинградский диксиленд - А мы швейцару - отворите двери

А. Северный и Братья Жемчужные с анс. Ленинградский диксиленд
октябрь 1977 года, Ленинград

Александр Дольский
Выходной без любви

А мы привратнику кричим: "Отворите двери,
На нас там занято". Но нам швейцар не верит.
Открыл и пузом отодвинул он Алешу:
"А ты, мол вовсе, ты уже хороший"
- "Да нас же трое, это же не сто".
А он нам отвечает: "Нет местов.

Я вас за пьянство не хочу обидеть,
Но вы, ребята, все в абстрактном виде.
У одного потеряна галоша,
А у другого в алебастре рожа.

А третий, хоть не шляпе, но культурный.
Стоит, молчит. Ему, наверно, дурно.
Пустить вас не могу, уж вы простите,
Не стойте тут, ребята, не грустите".

Жизнь подходит к преклонным годам -
В сентябре было мне двадцать три.
Но когда в воскресенье гуляешь без дам,
То сердце клюют снегири.

А в ресторане хорошо, и в гаме
Порхают тетечки с культурными ногами,
И курят девочки с ужасными глазами,
А с ними дяди без волос и с волосами.

Да я, сейчас, какого-нибудь дядю,
Ну просто ни за что - сугреву ради...
А тут открылись двери, и сквозь гам
Выходит, очевидно, хулиган.

А нос такой паршивый, - сразу видно,
Что . И стало мне обидно.
И стало за порядки эти странно.
Кого пускают в наши рестораны?

Я подхожу, ну бац его и хлесть.
И он лежит, такой спокойный весь.
А я согрелся, веселее стало.
Но показалось мне немного мало.
А он лежит. Ну, пнуть али не пнуть?
А тут мне трое преградили путь.

Один мне в морду кулачишкой тычет.
Да я видал таких в гробу по тыще!
Я пуговицу в нос ему засунул,
И он отвлекся, вроде бы заснул он.
Другому пасть порвал, и выдал плюху,
А остальному откусил пол-уха.

В атмосфере бывают явления,
Что невольно напьешься с тоски.
Есть женщины в русских селениях,
В городах же - одни мужики.

Ну, честно говоря, мне было трудно.
Пол-уха спрятал я в карман нагрудный.
Я вспомнил: есть котишко у меня,
Он не обедал, кажется, три дня.
Ведь тяжело не жрать три дня подряд -
Тут и хрящам, наверно, будешь рад.

Ну, а пока те четверо молились,
С Алешкой мы спокойно удалились.
Вот только Колю где-то потеряли.
Гляжу, идут навстречу нам две крали.
А так как я устал, и был печален,
То только личики в снегу им отпечатал.
А так как женщины вобще мне не враги,
Я только снегу им насыпал в сапоги.

Я смотрю вам в чугунные очи, родной,
Мой Владимир Ильич-обелиск,
Но когда без подруги пройдет выходной,
То к ночи нарежешься вдрызг.

Да и вообще, пора идти домой,
Закончился воскресный выходной.
Я дома ноги вытер о ковер,
А соседка говорит, мол Васька твой помёр.
"Да как он смел, - говорю,- такой нахал!"
Я ухом ей под носом помахал.
"Да ежли б я, - говорю, такое дело знал,
Я бы ухо тому типу не кусал".
Я для него старался, стервеца!
Вдруг вижу - нет на бабушке лица.
И тихо тут заплакала она,
Сказала, что я чистый сатана.
Что быть таким, мол, стыд, мол, и позор.
И хорошо еще, что я еще не вор.

Я вспомнил Ваську, и слегка взгруснул,
Потом заплакал... А потом заснул.

Сколько в мире написано книг -
Не прочтешь - потому не читал.
Так и жизнь пролетит, словно миг -
Ни любви, ни кота, ни черта...

A. Severny and the Pearl Brothers with ans. Leningrad Dixieland
October 1977, Leningrad

Alexander Dolsky
A day off without love

And we shout to the gatekeeper: "Open the doors,
We are employed there. "But the doorman does not believe us.
He opened and pushed Alyosha with his belly:
"And you, they say, are you already good"
- "Yes, there are three of us, it's not a hundred."
And he answers us: "There are no places.

I don't want to offend you for drinking,
But you guys are all abstract.
One has lost his galoshes,
And the other has a face in alabaster.

And the third, though not a hat, is cultured.
Stands silent. He must be ill.
I can't let you in, forgive me,
Don't stand here guys, don't be sad. "

Life is coming to old years -
I was twenty-three in September.
But when you walk without ladies on Sunday,
That heart is pecked by bullfinches.

And the restaurant is good, and in the din
Aunties with cultured legs flutter,
And girls with terrible eyes smoke
And with them uncles without hair and with hair.

Yes I, now, some uncle,
Well, just for nothing - for the sake of sugrev ...
And then the doors opened, and through the din
It turns out, obviously, a hooligan.

And the nose is so lousy, you can immediately see
What . And it hurt me.
And it became strange for these orders.
Who is allowed into our restaurants?

I go, well, bang him and whip.
And he lies, so calm all over.
And I got warmer, it became more fun.
But it seemed a little small to me.
And he lies. Well, kick or not kick?
And then three of them blocked my way.

One pokes his fist in my face.
Yes, I've seen a thousand of them in the coffin!
I put a button in his nose,
And he was distracted, as if he fell asleep.
He broke his mouth to another, and gave a splash,
And the rest bit off half an ear.

There are phenomena in the atmosphere
That you will involuntarily get drunk out of longing.
There are women in Russian villages
In the cities there are only men.

Well, to be honest, it was difficult for me.
I hid half of my ear in my breast pocket.
I remembered: I have a cat,
He hasn't dined for three days, I think.
It's hard not to eat for three days in a row -
Here and cartilage, probably, you will be glad.

Well, while those four were praying,
Alyosha and I quietly left.
But Kolya was lost somewhere.
I looked, there were two robbers coming towards us.
And since I was tired and sad,
Then only the faces in the snow imprinted them.
And since women are not my enemies at all,
I just poured snow into their boots.

I look into your cast-iron eyes, dear,
My Vladimir Ilyich-obelisk,
But when the weekend goes by without a girlfriend,
Then by the night you will be cut into pieces.

Anyway, it's time to go home
The Sunday weekend is over.
I wiped my feet on the carpet at home,
And the neighbor says, they say your Vaska is dead.
"How dare he," I say, "so impudent!"
I waved my ear under her nose.
"Yes, if I would," I say, I knew such a thing,
I wouldn't bite that guy's ear. "
I tried for him, you bitch!
Suddenly I see - there is no face on my grandmother.
And quietly here she cried,
Said I was pure Satan.
That to be so, they say, shame, they say, and shame.
And it's good that I'm not a thief yet.

I remembered Vaska, and slightly rocked,
Then he began to cry ... And then he fell asleep.

How many books are written in the world -
If you do not read it, you have not read it.
So life will fly by, like a moment -
No love, no cat, not a damn thing ...