Не намного Победы он старше,
Лет, примерно, на двадцать пять.
Но осколок ровесником страшным
Резанул против сердца опять.
И припав, как от грома орудий,
Он подумал с оркестром не в лад,
Что победы стареют, как люди,
И без них громыхает парад.
Всё на месте: шеренги и танки,
И девятого мая привет.
Вон - министр «по гражданке» и… янки.
А её-то, родимой, и нет.
Он узнал бы её по походке,
По пилотке, заломленной так…
По «Ура!», раскалённому в глотке
И ревущему лавой атак.
И осколок, с Берлина засевший,
Снова начал за душу хватать:
Зря пригрел железяку у сердца,
Коль Победы твоей не видать.
Ей не вынести натовской рожи.
Для того ты бросался на смерть?
Для того ли до старости дожил,
Чтоб за Красную площадь краснеть?
И ворвавшийся в грудь в сорок пятом,
И пронзающий годы, как миг,
Вдруг осколок в две тыщи десятом
Всё же сердца солдата достиг.
И упав от злопамятной мести,
Был он мысли последней не рад,
Что Победа погибла с ним вместе
И по ним прокатился парад.
Леонид Корнилов
Victory is not much older than he ,
Years , approximately twenty-five .
But Shard coeval scary
Sliced against the heart again .
And leaning as thunder of guns,
He thought with the orchestra out of tune ,
That victory age, as people
And without them rumbles parade.
Everything is in place : the ranks and tanks
And hello to the ninth of May .
Vaughn - Minister " to citizen" ... and the Yankees.
And her something , darling , and no.
He would have recognized her gait ,
On his cap , cocked so ...
By "Hurrah! " Red-hot in the throat
And roaring lava attacks.
And Shard , with Berlin entrenched ,
Again began to miss the soul :
Knowingly cherished piece of iron in the heart,
Kohl your Victory in sight.
She did not make NATO faces.
For you rushed to death?
For if old age lived ,
That for Red Square blush?
And burst into the chest in the forty- fifth
And piercing years as a moment
Suddenly a splinter in two thousand tenth
Yet reached the heart of a soldier .
And falling from vindictive revenge,
He was the last thought is not happy
Winning that died with him
And it swept parade.
Leonid Kornilov
