Снилась мне вчера дорогая мама...
Снилась мне вчера мамина кровать.
Если бы пришла нынче телеграмма,
Было бы ее боязно вскрывать.
Над рекой стоит желтая больница,
Пароход идет - шелестит волна.
Маменька меня пережить боится,
Просит, чтоб не пел и не пил вина.
В маминых руках - синее вязанье,
На ее носу - линзы в два ряда.
Если б напрямик вдоль реки, низами...
Юность так близка, что не передать!
Ты сидишь одна, на краю топчана.
Вида из окна жребий не сберег:
Там среди берез церковка торчала -
Церковку снесли, нету тех берез.
Пышные слова вроде бы не в моде,
Но казнит меня Северная Русь:
Там хрустит белье в мамином комоде,
Только я туда всё не соберусь.
Снилась мне вчера дорогая мама...
В маминых руках - синее вязанье...
Если б напрямик - вдоль реки, низами...
1987
I dreamed about my dear mother yesterday ...
I dreamed about my mother’s bed yesterday.
If a telegram came today,
It would be scary to open it.
There is a yellow hospital above the river,
The ship is on - a wave rustles.
Mom is afraid to survive me,
He asks that he does not sing and did not drink wine.
In mom's hands - blue knitting,
On her nose are lenses in two rows.
If it would be straight along the river, bottoms ...
Youth is so close that it is not to convey!
You are sitting alone, on the edge of the Topchan.
Views from the window of the lot did not save:
There, among the birches, the church stuck out -
The church was demolished, there are no those birches.
Lush words seem to be out of fashion
But Northern Russia executes me:
There is crunchy linen in my mother's chest of drawers,
Only I won’t get together there.
I dreamed about my dear mother yesterday ...
In mom's hands - blue knitting ...
If it would be straight - along the river, bottoms ...
1987
