Текст песни Леонид Сергеев - Песня про Тарара

Однажды жил в Ахурамазде
Герой по имени Тарар.
Там каждый день был пир и праздник,
Там веселились млад и стар.
Но портил общую картину,
Творя полнейший беспредел,
Правитель, экая скотина,
Он сжечь Тарара повелел.

Тарар, естественно был против,
Гореть при жизни не привык,
Народ повел тирана против,
И наступил тому кирдык.
И все, и след его растаял,
И кто бы знал о нем вообще,
Когда б не троица святая,
«Пьер, Огюстен и Бомарше»

Судьба несчастного Тарара,
Легла Морщинкой на челе,
Банкет на деньги с гонорара,
И вот либретто на столе.
А там Сальери, друг сердешный,
(Но лучше с ним не выпивать),
Подсочинил мотив прелестный,
И свет стал опере внимать.

И все, и след ее растаял,
И кто бы знал о ней вообще,
Когда б не Пушкин, что оставил
След на бумаге и в душе.
Событий много было разных,
Кто, с кем, когда и сколько пил.
Но помнит вся Ахурамазда
Как Моцарт оперу хвалил.

Века летели, как хотели,
На то они и есть века.
Но их ведет на самом деле,
Поэта легкая рука.
И мы, настроивши гитару,
Хлебнув шампанского с утра,
Мурлычим песню про Тарара,
Тарарарара Тарарара,
Тарарарара Тарарара,
Тарарарара Тарара!

Once lived in Ahuramazda
A hero named Tarar.
There was a feast and feast every day,
Young and old were having fun there.
But spoiled the big picture
Creating complete chaos
Ruler, what a brute,
He ordered to burn Tarar.

Tarar, of course, was against,
I'm not used to burning during my lifetime,
The people led the tyrant against,
And there came a kirdyk.
And everything, and his trace has melted,
And who would have known about him at all,
If not for the holy trinity,
"Pierre, Augustin and Beaumarchais"

The fate of the unfortunate Tarar,
I lay down with a wrinkle on my brow
Banquet for money from a fee,
And here's the libretto on the table.
And there Salieri, dear friend,
(But it's better not to drink with him)
I made up a charming motive
And the light began to listen to the opera.

And everything, and her trace has melted,
And who would know about her at all,
If not for Pushkin, what he left
A trace on paper and in the soul.
There were many different events,
Who, with whom, when and how much he drank.
But all Ahuramazda remembers
How Mozart praised the opera.

Centuries flew as they wanted
That's what they are for centuries.
But they are actually being driven
The poet's light hand.
And we, having tuned the guitar,
Having sipped champagne in the morning,
We purr a song about Tarar,
Tarararara Tararara,
Tarararara Tararara,
Tararara Tarara!