А первыми уйдут толстые...
И не потому, что много едят,
А потому, что они – толстые,
И их сразу съедят.
Вторыми уйдут рыжие,
А рыжих у нас – страсть!
Не то что б рвачи или выжили,
А просто не наша масть.
За ними уйдут гомики
И педики заодно,
Их всех посадят на омики,
Закроют и пустят на дно.
С триумфом уйдут воины,
Исторгнув победы крик,
Как лучшие части убойные,
Их купит любой мясник.
А воинские начальники
Уйдут по цене другой:
Их всех приравняют к чайникам
И выгнут им носик дугой.
Без шуму уйдут идейные,
Вернее, их всех уйдут.
Поскольку они – идейные,
То шуму не создадут.
А с шумом уйдут глупые,
По пьяну, без оков,
Им выделят полк с трубами
И много грузовиков.
И разные-разные лица
Исчезнут с портрета страны...
За ними исчезнут птицы,
Поскольку не станут нужны.
Умчит ветерок осенний
Пройдясь колесом по струне,
И тихо сощурится гений
Со снимка на белой стене.
А нам еще мерить версты,
И жить нам, и весело петь...
И все-таки жаль толстых,
Которым не уцелеть.
And the thick ones will leave first ...
And not because they eat a lot,
But because they are fat,
And they will be eaten right away.
The red ones will leave
And we have redheads - passion!
Not like graffiti survivors
And just not our suit.
The homosexuals will leave for them
And fagots at the same time
They’ll all be put on ohmics,
Close and put to the bottom.
Warriors will leave in triumph
Casting out a victory scream
Like the best parts are killer,
Any butcher will buy them.
And the military commanders
Leave for the price of another:
They are all equated with teapots
And they bend their nose in an arc.
Without noise, the ideological will leave
Rather, they will all be gone.
Because they are ideological,
That will not create noise.
And the fools will leave with noise
I'm drunk without shackles
They will be allocated a regiment with pipes
And a lot of trucks.
And different, different faces
They will disappear from the portrait of the country ...
Beyond them the birds will disappear
Because they will not be needed.
Autumn breeze will abate
Walking the wheel along the string
And a genius will squint quietly
From the picture on the white wall.
And we still measure versts,
And we live, and fun to sing ...
Still sorry for the fat ones
Which do not survive.
