На нашей улице – пикник,
Шампанское кипит,
Гулянка льёт за воротник
И валится с копыт.
Я проходил у них, как псих,
И дал мне райсовет
Шестнадцать метров, и при них -
Совместный туалет.
Припев:
А девочки-подпевочки
В два голоса поют,
А мужики цыганочку
Со стёбом выдают!
А я и сам, а я и сам,
Когда сдавался в плен,
Цыганочку разучивал
На двадцать семь колен!
А был я малый холостой
И встал за хатой в строй,
Когда пришёл ещё по той
Сто шестьдесят второй,
И ездил в разные края
На свой лесоповал,
Менялись кодексы, но я
Статье не изменял.
Припев.
Прошу соседа с краю я:
"Подвинь-ка мне трески!"
А у него, у фраера,
Душа полна тоски.
И стал он пересказывать
Лубянскую тюрьму,
Но сопли с ним размазывать
Мне тоже ни к чему!
Припев.
А я и сам, а я и сам,
Когда сдавался в плен,
Цыганочку разучивал
На двадцать семь колен!
On our street - Picnic,
Champagne boils
Gullya pouring for the collar
And rolls with hoofs.
I passed from them as psycho,
And gave me a risoset
Sixteen meters, and with them -
Joint toilet.
Chorus:
And the girls-players
Two voices sing
And men gypsy
Give it!
And I myself, and I myself,
When gave a captive,
Gypsy learned
By twenty-seven knees!
And I was a small idle
And got up for the rank of construction,
When came yet on that
One hundred sixty second
And drove into different edges
On your wooded
Changed codes, but I
The article did not change.
Chorus.
I ask the neighbor with the edge I:
"Moving me cod!"
And in him, Frarera
The soul is full of longing.
And he began to retell
Lubyan prison,
But snot to smear with him
I, too, for nothing!
Chorus.
And I myself, and I myself,
When gave a captive,
Gypsy learned
By twenty-seven knees!
