Чужая правда в родном стакане
На босу ногу в деревянной пижаме
Чтоб искрами сыпались брёвна из глаз на песок.
Вереницы погон и званий
Кто без греха , уже бросили камень
Прямое попадание в цель- вожделенный висок.
И каждое утро Е2 - Е4,каждый вечер Е4-Е2 и последний глоток.
Не поминайте лихом
Между прошлым и будущим мигом.
Я заплёл в волосах корневище дорог.
Кто то нас прикрывает с тыла
А что не выпито , то остыло
Но двери сняты с петель и открыт потолок.
И осень как пуля в груди,как последний глоток.
Не бранись жена,да не грусти страна
Пере-тёрта струна,да есть ещё одна
Я там тоже был,наливал да пил
Всё пропел,пропил,всех обмыл,от выл.
И с плеч летела ботва,а корешки в рукава
Ото три до бела,да отопри до темна
Сколько лет,сколько зим невесом невидим
Незнаком,негасим...
Последний глоток и невесом,невидим.
Someone else's truth in their own glass
Barefoot in wooden pajamas
So that sparks would pour logs from the eyes onto the sand.
Swirls of epaulettes and ranks
Who without sin have already thrown a stone
Direct hit on target is a coveted temple.
And every morning E2 - E4, every evening E4-E2 and the last sip.
Do not remember dashingly
Between the past and the future.
I braided the rhizome of roads in my hair.
Someone is covering us from the rear
And what is not drunk is cool
But the doors are removed from the hinges and the ceiling is open.
And autumn is like a bullet in my chest, like a last sip.
Do not scold the wife, but do not be sad country
Re-rubbed string, yes there is one more
I was there too, poured and drank
I sang everything, drank it, washed it all, howled.
And from the shoulders flew tops, and the roots in the sleeves
From three to white, yes to dark
How many years, how many winters are invisible by weightless
Stranger, unquenchable ...
Last sip and weightless, invisible.
