Некуда податься.
По вечерам
они собираются на Чистых прудах
у глухой стены.
Сначала для вида перетирают о чём-нибудь:
всё болит;
жара;
неусыпное око Начальства.
Их всё прибывает и прибывает.
Понемногу они облепляют стену.
Напирают, толкаются, силятся оттеснить друг друга,
садятся на корточки
или, наоборот, встают на носки,
чтобы умоститься
втиснуться
среди миллионов и миллиардов
распластаться
прижаться к стене ухом
плотнее
ещё плотнее
и стоять так часами
слушать
как на той стороне
живые
топчутся и покашливают
поджидая друг друга
у глухой стены
на Чистых прудах.
Nowhere to go.
In the evenings
they gather at Chistye Prudy
against a blank wall.
First, for the sake of looking, they rub about something:
everything hurts;
heat;
vigilant eye of the Bosses.
They all come and come.
Little by little they stick to the wall.
Pushing, pushing, trying to push each other away,
squat down
or, conversely, stand on their toes,
to settle down
squeeze
among millions and billions
spread out
press one ear against the wall
denser
even denser
and stand like this for hours
listen
as on the other side
alive
stomp and cough
waiting for each other
at a blank wall
at Chistye Prudy.
