Тёмно-синее делается голубым.
Бледное вылезает и медленно раскаляется добела.
Зелёное, ещё в июне ставшее жёлтым,
теперь становится бурым,
отбрасывает почти лиловую
на чёрные,
металлические.
Пепельно-бледный сплёвывает красное.
Двое пятнистых оглядывают бесконечную жёлтую.
Быстро одну на двоих, чтобы невесомый, молочный
смешался с алой
и всё стало чуть ярче,
особенно – зелёное и голубое.
Как всё было просто, когда красные гоняли белых,
зелёные – коричневых.
Пепельно-бледный ещё вглядывается
в немыслимо голубое
красными от боли и бесонницы, –
вдруг возникнет серебряный
в ослепительном яростном рокоте
или золотой
в сияющем шелесте крыл.
Двое пятнистых
вскидывают масляно-чёрные.
Всё могло бы быть проще,
если бы бесцветное, вяло текущее
постепенно не превращало красных в коричневых,
синих и серых – в зелёных,
всех вместе – в пятнистых,
торопящихся
одну на двоих,
пока голубое постепенно становится синим,
пока белое бледнеет и уползает за край бесконечно-жёлтой,
заливая её красным,
вытекающим из маленького чёрного
чуть пониже слипшихся рыжих.
Двое пятнистых пьют мутную
из потемневшей железной.
Синее быстро чернеет.
Они идут медленно,
одного из них неожиданно рвёт бурым.
Зреют виноградники Господа,
течёт вино Его под песками.
Красное не расступается.
Белое остаётся мёртвым.
Мёртвое – слишком солёным.
Чёрное – серым.
Dark blue turns blue.
The pale creeps out and slowly repents white-hot.
Green that turned yellow back in June
Now it’s getting brown
casts almost purple
on black
metal.
Ash pale spit red.
Two spotted look around the endless yellow.
Quickly one for two, to weightless, milky
mixed with scarlet
and it got a little brighter
especially green and blue.
How simple it was when the reds drove the whites,
green - brown.
Ash pale still peering
inconceivably blue
red from pain and insomnia, -
suddenly silver
in blinding furious rumble
or golden
in the shining rustle of wings.
Two spotted
throw up oil-black.
Everything could be simpler
if colorless, sluggish current
gradually did not turn red into brown,
blue and gray - in green,
all together - spotted,
in a hurry
one for two
as the blue gradually turns blue
while white fades and creeps over the edge endlessly yellow,
pouring it red
flowing from little black
a little lower than the sticking red ones.
Two spotted drink muddy
from darkened iron.
Blue quickly blackens.
They walk slowly
one of them suddenly tears brown.
The vineyards of the Lord are ripening
His wine flows under the sands.
Red does not part.
White remains dead.
Dead - too salty.
Black is gray.
