Шаг, шаг, шаг по мокрой мостовой - осанна грозам!
Гром твердит о склонности небес к стрельбе...
Шаг меж струй, туда, где кровоточат мантии и розы.
Тот не жил, кто никогда не шел к тебе.
Летний дождь, как занавес, раскроется в полнеба.
Низкий дым окутает изножье стен.
Тот не жил, кто никогда в твоих объятьях не был.
Тот не жил, кто не был взят тобою в плен.
Твои солдатские и царственные контуры
И наслажденье, и мучение для глаз.
Твое гасконское лицо парит над окнами
В рассветный час.
Твоя жестокость - это вид благословения.
Блаженны те, кто не вступал с тобою в спор!
В твоих белесых небесах - мое затмение,
Мой приговор.
Мой век...
Мой дом застыл на стрелках стройной цифрою "17".
В этот час он вылизан дождем и тих.
Тот не жил, кто не мечтал в полях твоих остаться.
Тот не жил, кто не мечтал воскреснуть в них.
Летит меж дулами уверенная конница,
Шуршат страницы под надушенной рукой.
В твоих распахнутых ночах моя бессонница,
Мой непокой.
Твоя фортуна, легконогая и быстрая,
Встает над мертвыми, ликуя и крича.
Несу меж крыльев на спине, как след от выстрела,
Твою печать.
Твою печать,
мой век, мой гений злой. Моя судьба тобой была хранима.
Между карт вращался компас золотой.
Ты, смеясь, ломаешь мне хребет неумолимо.
Ты, смеясь, останешься всегда со мной.
Step, step, step in wet pavement - Washed thunderstorms!
Thunder talks about the tendency of heaven to shoot ...
Step between jets, where the bleeding mantle and roses.
He did not live, who never walked to you.
Summer rain, like a curtain, will open in full bull.
Low smoke will enhance popping walls.
He did not live, who had never been in your arms in your arms.
He did not live, who was not taken to you in captivity.
Your soldiers and royal contours
And pleasure, and eye torment.
Your Gasconian face boils over the windows
In the dawn hour.
Your cruelty is a type of blessing.
Blessed Those who did not enter into the dispute!
In your whites, my eclipse,
My sentence.
My eyelids ...
My home froze on the arrows slim digitally "17".
At this hour he is licked to rain and quiet.
He did not live, who did not dreamed in the fields of your stay.
He did not live, who did not dream to rise in them.
Flies between the blood confident cavalry,
Rustle pages under scented hand.
In your open nights, my insomnia,
My firm.
Your fortune, light and fast,
Rises over the dead, leaky and shouting.
Carried between the wings on the back, like a trace from the shot,
Your seal.
Your seal
My age, my genius is evil. My fate was stored.
Between the cards rotated the compass Golden.
You, laughing, break me the ridge inexorably.
You laughing, staying always with me.
