Текст песни Лора и Эжен - Волчата

ВОЛЧАТА

Kривился Рим, вгрызаясь в небо сивое,
и в лоне гор буянил с пьяной силою,
среди отрогов ввинчиваясь дрелью.

Но матери ни брат мой не вкусил, ни я,
а наша мать была из рода Сильвия,
а Тибр - нашей первой колыбелью.

Скользи, колыска, прочь
осенней хлябью, мимо
небритых берегов
в колчанах камышей.
Мы - первые цари
бесжалостного Рима -
народом Рима изгнаны взашей.

Зима курилась терпким дымом тления.
Тогда не знал ни брат своих колен, ни я.
Мы - два репья на черепе у мира.

И наши души были, как тела, наги.
Лесная тварь поставила нас на ноги
и страшным молоком своим вскормила.

Где глухомань, как гроб,
где топь непроходима,
где падает, как хлеб,
зима с еловых лап,
взрастали мы, цари
бесжалостного Рима,
где жрал сытнее нас
последний пес и раб.

Еще ни брат мой с женщиной не лег, ни я,
а волчья злоба раздувала легкие,
и царский пурпур сон мутил ночами.

Царь - он всегда был царь, а Рим - лишь вещь его.
А кровь... что кровь? О ней и думать нечего.
Мы, брат мой, у великих дел в начале!

И, препоясав меч
на сгиб державной ляжки,
в год совершеннолетья,
местью дол багря,
мы с боем взяли Рим -
и в пояс вшили пряжки
из черепа нам в плен
попавшего царя.

Но страшен век, и темен путь великого.
Нас двое - Рим один. И как делить его?
Волчица, наша мать, вела незримо
мой нож к аорте Рема.
Да, мы волки, брат!
И я велел рабу твой красный труп
убрать.
И надо мной - венец владельца Рима.

Держава на крови
росла, как в тесте пицца.
Ты удивлен, что Рим -
империя зверей?
Но если первый царь
был царь-братоубийца,
он и в гробу пример
для нации своей.

cubs
Curve Rome, biting into the sky sivoe,
and in the bosom of the mountains he brawled with drunken power,
among spurs screwing drill.
But the mother nor my brother eat, nor I,
and our mother was kind of Sylvia,
and the Tiber - our first cradle.
Slide cradle, away
Autumn Abyss, past
unshaven shores
quivers in the reeds.
We - the first kings
mercilessly Rome -
the people of Rome expelled vzashey.
Winter was smoking pungent smoke smoldering.
Then I did not know his brother tribes, nor me.
We - two repya on the skull in the world.
And our souls are like the body, naked.
Forest creatures put us on his feet
and its terrible milk suckled.
Where the wilderness, like a coffin,
where impassable swamp,
which falls as bread,
winter with fir paws,
They grow up we the kings
mercilessly Rome
where we ate better fed
the last dog and slave.
Yet neither my brother and the woman did not lay down, nor I,
and cleft anger inflate the lungs,
and royal purple mutil sleep at night.
King - he was always a king, and Rome - a thing of it.
And the blood ... blood? About her and think nothing.
We, my brother, at the beginning of great things!
And the sword girded
in the crook of mighty thighs,
a year of age,
revenge dollars Bagram
we have to fight Rome -
and belt buckles vshili
skull us captive
got the king.
But the terrible century, and the great dark path.
Two of us - Rome alone. How to divide it?
Wolf, our mother, led invisibly
my knife to the aorta Rem.
Yes, we are the wolves, brother!
And I told your servant red corpse
remove.
And me - the crown of Rome's owner.
Power in the Blood
I grew as a pizza dough.
Are you surprised that Rome -
Empire beasts?
But if the first king
was a king-Cain,
he was in a coffin example
for their nation.