Люблю прислушаться к мычанью тяжких стад;
Люблю заброшенный и запустелый сад
И лип незыблемые тени;
Не дрогнет воздуха стеклянная волна;
Стоишь и слушаешь — и грудь упоена
Блаженством безмятежной лени...
Вот песню затянул проезжий... Грустный звук!
Но лихо вскрикнул он — и только слышен стук
Колес его телеги тряской;
Выходит девушка на низкое крыльцо —
И на зарю глядит... и круглое лицо
Зарделось алой, яркой краской.
Качаясь медленно, с пригорка, за селом,
Огромные возы спускаются гуськом
С пахучей данью пышной нивы;
За конопляником зеленым и густым
Бегут, одетые туманом голубым,
Степей широкие разливы.
Та степь — конца ей нет... раскинулась, лежит...
Струистый ветерок бежит, не пробежит...
Земля томится, небо млеет...
И леса длинного подернутся бока
Багрянцем золотым, и ропщет он слегка,
И утихает, и синеет...
Иван Тургенев
I love to listen to the mooing of heavy herds;
I love an abandoned and desolate garden
And the lindens are unshakable shadows;
The glass wave will not tremble;
You stand and listen - and your chest is intoxicated
The bliss of serene laziness ...
Here is a song drawn by a traveler ... A sad sound!
But he cried out dashingly - and only a knock is heard
The shaking wheels of his cart;
A girl comes out on a low porch -
And looks at the dawn ... and a round face
It glowed with scarlet, bright paint.
Swaying slowly, from a hillock, behind the village,
Huge carts go down in single file
With a fragrant tribute to the lush fields;
Behind the green and thick hemp
They run, dressed in blue fog,
The steppes are wide floods.
That steppe - there is no end to it ... spread out, lies ...
A streaky breeze runs, it won't run ...
The earth is languishing, the sky is melting ...
And the woods of the long side will twitch
A golden scarlet, and he murmurs slightly,
And dies down and turns blue ...
Ivan Turgenev
