Когда Бог со скуки собирается по этим местам
То какой-нибудь там его зам. ангел или херувим
Красит прямо по облупившейся штукатурке небесно-голубым
И скептически глядя на это, он крутир какую-то ручку
И добавляет чуть чуть тепла и света, но только немного и совсем ненадолго...
Ветер выменивает голос у мокрых крыш на пестрый ворох из птиц,
На тыщу страниц одновременно , распахивая в сквере под окнами дерево
И, пролетая от угла до угла, он выдувает отсюда остатки тепла,
Которое в этих широтах и параллелях дороже бумажных денег.
Этим краям только и снится что тепло, но наяву как назло
Не вспомнить ни строчки , ни слова-вообще ничего,
И бог чертыхаясь в бороду латает прорехи,
Где что -то отсюда выходит, как воздух из тонущей субмарины
Или вино из треснувшего кувшина.
Тихо неслышно золотая игла скользит на сером виниле
Почти без усилий,
Но ,если музыка кому и слышна, то только ангелу с жестяными крыльями.
Там наверху на самом на острие, присевшему только на доли мгнове...
When God gathers from boredom to these places
Then some deputy there. angel or cherub
Paints directly on peeling plaster with sky blue
And skeptical looking at it, he twisted some pen
And it adds a little bit of heat and light, but only a little and very briefly ...
The wind trades a voice near wet roofs for a colorful pile of birds,
A thousand pages at a time, opening a tree in the square under the windows
And, flying from corner to corner, he blows out the remnants of heat from here,
Which in these latitudes and parallels is more expensive than paper money.
These edges only dream that it’s warm, but in reality as luck would have it
Do not remember a single line, not a word, nothing at all,
And god swearing in his beard patches holes
Where something comes out of here like air from a sinking submarine
Or wine from a cracked jug.
Quietly inaudibly golden needle glides on gray vinyl
Almost effortlessly
But, if music is heard by anyone, then only an angel with tin wings.
Up there on the very edge, crouching only for a fraction of an instant ...
