Текст песни Людмила Стрельцова читает поэму Дмитрия Быкова - Триумфальное

Если рассудок и жизнь дороги вам,
держитесь подальше от торфяных болот в темное время суток,
когда силы зла царствуют безраздельно.
А. Конан Дойл

Есть еще на свете силы ада, тайные и темные места. Вечером ходить туда не надо, нас предупреждают неспроста. Всем распахнут город наш овальный, но молите, чтоб судьба спасла вас от Маяковской-Триумфальной в вечер тридцать первого числа.

Мне, признаться, даже интересно — что за точка, Господи прости? Это зауряднейшее место, если в прочий день туда прийти. Слева Маяковский, справа «Суши» — никакого явственного зла; но спасайте, братцы, ваши души в вечер тридцать первого числа. Вас там могут разом изувечить, разорвав на пару половин; там кружится всяческая нечисть — то ли шабаш, то ли Хэллоуин! Там для них построили заказник, чтоб бесилась дьявольская рать. То затеют бал, то детский праздник, то нашистов свозят поорать… Местные поляне и древляне думают в испуге: мать честна! Почему у нечисти гулянье только тридцать первого числа? Что они там празднуют, по ходу, скопом, с января до декабря, каждый раз, во всякую погоду, на мороз и солнце несмотря? Нет бы им сойтись толпою плотной, хороводом праздничных элит, — где-нибудь на площади Болотной, как фольклор им, кстати, и велит, — и устроить праздник свой повальный: там и Третьяковка под рукой… Но они хотят на Триумфальной, в этот день, и больше ни в какой.

Врут, что жить в России стало пресно. Страшно жить на новом вираже. Даже говорить про это место в обществе не принято уже. Вот Шевчук решил по крайней мере разузнать, какая там байда, и спросил открыто при премьере, почему нельзя ходить туда. Замер зал. Премьер поправил галстук. У него задергалась щека. Он при этом так перепугался, что забыл про имя Шевчука. Все вокруг лишились аппетита. Спрашивает Юра: «Что за жесть, почему нельзя туда пойти-то?» Тот в ответ: «Простите, кто вы есть?» Все смотреть боялись друг на друга, даже воздух в зале стал зловещ, — потому что дальше от испуга он понес неслыханную вещь, но уже не мог остановиться, выглядя при этом все лютей: «Может быть, там детская больница? Для чего смущать больных детей? Или, может, дачник едет с дачи, хмурый, в прорезиненном плаще?» (Это он от стресса, не иначе. Дачников там нету вообще.) После он — от злобы, от испуга ль, хоть крепка нервишками ЧеКа, — начал про коксующийся уголь, чем расстроил даже Шевчука. Что же там за ужас аморальный, что за апокалипсис финальный, если лидер наш национальный, нации отборный матерьял, при упоминанье Триумфальной самообладанье потерял?

Если ж вы решитесь в это время выдвинуться к точке роковой — что там с вами сделают со всеми? Например, приложат головой, или руку в двух местах сломают, чтоб прогулочный не мучил зуд, или просто за ухо поймают и в участок на ночь увезут, и продержат типа до рассвета — не за то, что совесть нечиста, а как раз за самое за это. Не ходите в темные места. Я б сказал, от храбрости икая и слезой невольной морося, что и вся страна у нас такая…
Но не вся, товарищи, не вся.

Дмитрий Быков

If the mind and life of the road to you,
Stay away from peat swamps in the dark,
When the forces of evil reigns undividedly.
A. Conan Doyle

There are still the forces of hell in the world, secret and dark places. In the evening you don’t have to go there, we are warned for a reason. Our Oval city will be opened to everyone, but pray that fate saves you from Mayakovskaya-Triumphal on the evening of the thirty-first day.

I admit, I am even interested in what kind of point, God forgive? This is an ordinary place if you come there on other day. Mayakovsky left, on the right “sushi” - no obvious evil; But save, brothers, your souls on the evening of the thirty -first. You can be mutilated there at once, breaking into a couple of halves; All kinds of evil spirits are spinning there - either the Sabbath, or Halloween! There they built a reserve for them so that the devilish army was furious. Either they start a ball, then a children's holiday, then owns are taken to yell ... Local glades and Drevlyans think in a fright: the mother is honest! Why is the evil spirits only thirty -first? What do they celebrate there, in the course of the way, from January to December, each time, in all weather, in the cold and the sun despite? They would not have a crowd of festive elites in a crowd,-somewhere on the Square Square, like folklore, by the way, tells them-and arrange their own rampant: there is a tender-eyed one at hand ... But they want on the triumphant, on this day, on this day , and no more.

They lie that living in Russia became fresh. It’s scary to live on a new turn. It is not even customary to talk about this place in society. Here Shevchuk decided to at least find out what kind of baida there, and asked openly at the premiere why you can’t go there. The hall froze. The prime minister corrected the tie. His cheek was jerking off. At the same time, he was so scared that he forgot about the name of Shevchuk. Everyone around has lost their appetite. Yura asks: "What kind of tin, why can not go there?" That in response: "Sorry, who are you?" Everyone was afraid to look at each other, even the air in the hall became ominous - because he had taken an unheard of a thing further from fright, but he could no longer stop, looking at the same time as all the fierce: “Maybe there is a children's hospital? Why confuse sick children? Or maybe the summer resident rides from the cottage, gloomy, in a rubberized cloak? " (This is he from stress, not otherwise. Dachnikov is not there at all.) After he - from anger, from fright, even strongly with nerves of a check - began about coking coal, which even upset Shevchuk. What kind of immoral horror is there, what kind of Apocalypse is the final, if the leader is our national, the nation selected mother, lost the triumphant self -control?

If you decide to move to the fatal point at this time - what will they do with you with everyone? For example, they will put their heads, or they will break the hand in two places so that the walking man does not torment itching, or they will just be caught by the ear and take it into the station for the night, and they will keep the type until dawn - not for the fact that the conscience is unclean, but just for the very most this is. Do not go to dark places. I would say, from courage and a tear of involuntary drizzling, that the whole country is like that ...
But not all, comrades, not all.

Dmitry Bykov