O Fortuna
velut luna
statu variabilis,
semper crescis
aut decrescis;
vita detestabilis
nunc obdurat
et tunc curat
ludo mentis aciem,
egestatem,
potestatem
dissolvit ut glaciem.
Sors immanis
et inanis,
rota tu volubilis,
status malus,
vana salus
semper dissolubilis,
obumbrata
et velata
michi quoque niteris;
nunc per ludum
dorsum nudum
fero tui sceleris.
Sors salutis
et virtutis
michi nunc contraria,
est affectus
et defectus
semper in angaria.
Hac in hora
sine mora
corde pulsum tangite;
quod per sortem
sternit fortem,
mecum omnes plangite!
О, судьба!
Как луна,
Ты изменчива,
Всегда то растешь,
То убываешь
Вмешиваешься в ход жизни,
То ожесточаешь,
То излечиваешь,
Тебя не постичь умом,
Что нищета,
Что власть -
Всё это тает, как лед.
Судьба жестока
И пуста,
Ты - вращающееся колесо
Несчастий,
И тщетно благополучие,
Оно всегда разлетается на части,
Тайно судьба
Настигает всякого,
Но я играючи поворачиваюсь
Незащищенной спиной
К твоим злодействам
В здравии ли,
В добродетели,
Она всегда против меня,
Поражает меня
И изнуряет,
Всегда ждет часа,
И в этот час
Без промедления
Ударяет по струнам,
Ими приводит в уныние
Каждого,
И все плачут вместе со мной[3]
В 2016 году российский поэт белорусского происхождения Владислав Чистяков выполнил художественный перевод данного стихотворения:
О, судьба!
Подобно месяцу, луне,
Ты то растешь, то убываешь
И ход событий изменяешь,
Так часто - не во благо мне.
Сердца людей ожесточаешь;
Бальзам целебный изливаешь;
Тебя постичь нельзя умом,
Сковать цепями аксиом...
Что нищета?! Что власть?! Потом
Сравнится это с талым льдом.
Судьба жестока и пуста,
Несчастий, горестей полна.
Благополучье - лишь на время,
Навечно - только скорби бремя.
Но, без боязни пред судьбой,
Оборотился я спиной
К ее злодейским проявленьям,
Лишившим душу вдохновенья.
И в добродетели, и в благе,
Она всегда против меня...
Томит, морально изнуряет,
Тропой уныния ведя.
И очень часто ударяет по струнам
На минорный лад,
Меня мученьям предавая...
И я, и все вокруг - все в слезах...
O fortuna
velut luna
statu variabilis,
semper crescis
aut decrescis;
vita detestabilis
nunc obdurat
et tunc curat
ludo mentis aciem,
egestatem,
potestatem
dissolvit ut glaciem.
Sors immanis
et inanis,
rota tu volubilis,
status malus,
vana salus
semper dissolubilis,
obumbrata
et velata
michi quoque niteris;
nunc per ludum
dorsum nudum
fero tui sceleris.
Sors salutis
et virtutis
michi nunc contraria,
est affectus
et defectus
semper in angaria.
Hac in hora
sine mora
corde pulsum tangite;
quod per sortem
sternit fortem,
mecum omnes plangite!
Oh fate!
Like the moon
You're changeable
You always grow
Then you decrease
Interfering in the course of life
You harden
You heal
Can't be understood by you
What is poverty
What power is
It all melts like ice.
Fate is cruel
And empty
You are a spinning wheel
Misfortune
And in vain well-being
It always shatters
Secretly fate
Catches up with everyone
But I turn around playfully
Unprotected back
To your mischief
Are you healthy?
In virtue
She is always against me
Amazes me
And exhausting
Always waiting for an hour
And at this hour
Without delay
Hitting the strings
They are disheartening
Each
And everyone cries with me [3]
In 2016, a Russian poet of Belarusian origin Vladislav Chistyakov performed a literary translation of this poem:
Oh fate!
Like a month, the moon
You grow, then decrease
And you change the course of events,
So often - not for the good of me.
You harden people's hearts;
You pour out a healing balm;
You cannot be understood by the mind,
Chain axioms ...
What is poverty ?! What power ?! Then
It will compare with thawed ice.
Fate is cruel and empty
Unhappiness, sorrows is full.
Well-being - only for a while,
Forever - only grief is a burden.
But, without fear of fate,
I turned my back
To her villainous manifestations
Deprived of inspiration.
And in virtue, and in good,
She is always against me ...
Tomit, morally exhausting,
A path of despondency leading.
And very often hits the strings
In a minor way
By betraying me to torment ...
And I, and everything around - all in tears ...
