Над лесом вековечные метели с ветром-лиховеем
довлели. Склонили ели лап колючий веер,
под снега тяжестью. Поникли благоговея.
Волчье солнышко глядит мутным бельмом тоскою вея.
(вея... вея...) ...достигнул апогея
минусовых температур этот кусок Пангеи.
И кто-то этим вдохновится, создаст эссе.
Приход зимы молниеносен — солдат СС.
В местах, где тянет запустеньем из
дверей, покинутых хозяевами ветхих изб, —
дворы пусты. А редким местным поражений риск —
пофигу давно, они в говно — до положенья риз.
Скрипят уныло, будто двери склепа,
ржавые петли у ворот, заросших бересклетом.
Не веря слепо в хэппи-энд, я напоследок слепок
в памяти запечатлел, ведь место пропадет бесследно,
раз его некому наследовать. Пустеет путь.
В глазах усталых сторожил опять густеет муть.
Спеша принять на грудь, граненый поднеся ко рту,
они хмуро следят за тем, как градус понижает ртуть.
А за чертою их жилищ, где свет не достает,
среди заросших пепелищ, во тьме замерзший водоем
блестит, будто Коцит. И ночь темней чем воронье,
темней чем самый черный антрацит. И вот мы с ней вдвоем.
Above the forest, eternal blizzards with a dashing wind
dominated. They bowed their paws with a thorny fan,
under the weight of the snow. Went down in awe.
The wolf's sun looks like a muddy thorn with longing blowing.
(blowing ... blowing ...) ... reached its climax
sub-zero temperatures this piece of Pangea.
And someone will be inspired by this, create an essay.
The arrival of winter is lightning fast - an SS soldier.
In places where desolation pulls from
doors abandoned by the owners of dilapidated huts -
the courtyards are empty. A rare local lesion risk -
do not care for a long time, they are in shit - to the position of the riz.
They creak sadly, like the doors of a crypt,
rusty hinges at the gate, overgrown with euonymus.
Not believing blindly in a happy ending, I am finally a cast
captured in my memory, because the place will disappear without a trace,
since there is no one to inherit it. The path is empty.
In the eyes of the tired watchmen, the dregs again thicken.
Hastening to take on the chest, faceted bringing it to the mouth,
they grimly watch how the degree lowers the mercury.
And outside their dwellings, where the light does not reach,
among the overgrown ashes, in the darkness a frozen reservoir
glitters like Cocytus. And the night is darker than a crow
darker than the blackest anthracite. And here we are together.
