Текст песни М. Щербаков - Скрипач и конка

СКРИПАЧ И КОНКА

Когда не долг бы владеть собою,
я выл как волк бы. Но я не вою.
Собой владею. Даже не лаю.
Хоть и умею, да не желаю.

Допустим, осень. Век девятнадцатый кончается, кряхтя.
Во вторник, в восемь - проспект шумит как неразумное дитя.
И некий некто, достатка явно небольшого господин,
в конце проспекта сидит со скрипкой на скамейке, сам один.

Напряг он руки, но не играет,
а словно звуки перебирает.
Одет не очень, скорей по лету.
Но шляпы, впрочем, с ним рядом нету.

Меж тем всё туже сжимает сумрак не дожатое к восьми.
И рельсы тут же. Но не трамвай по ним, а конка с лошадьми.
Скрипач в смятенье: никак музыка не даётся, почему?..
И вдруг - виденье сигналит веером из сумрака ему.

В кудрях заколка. Запястья тонки.
То - незнакомка в окошке конки.
Глядит кокетка туда, где скрипка.
И, как монетка, летит улыбка.

И чуть не плача бедняк бежит за незнакомкой завитой:
а вдруг удача? А вдруг тот самый неразменный золотой?..
Мечтатель бледный! Каких ты лакомств на базаре наберёшь -
на этот медный, на виды видевший зелёный этот грош?

Признать фиаско. В чулан забиться.
Поскольку сказка не может сбыться.
Но сердце тает, сомненье гложет:
никто ж не знает, может и может...

Какая мука! Бывало, счастию кричишь: останься, эй!
В ответ ни звука. И только искры от залётных лошадей.
Вдогонку мямлишь: при чём тут веер, дескать, осень на дворе!
А сам - упрям лишь. Но неудачлив и одет не по поре.

Заснул богато. Очнулся бедно.
Былое злато померкло медно.
Удач не стало. Гроши, алтыны.
Была мечта-а - и нет мечты-ы.
Какая мука!..

Но сердце тает - и, с кем неведомо печалями делясь,
скрипач играет. Виденья схлынули, музыка удалась.

Fiddler and Konka

When it’s not a duty to own yourself,
I howled like a wolf. But I do not howl.
I own it. I don’t even bark.
Though I am able, I do not wish.

Let's say autumn. The nineteenth century ends, groaning.
On Tuesday, at eight - the avenue is noisy like an unreasonable child.
And a certain one, the prosperity of a clearly small master,
at the end of the avenue sits with a violin on a bench, alone.

He strained his hands, but does not play,
but as if sorting through sounds.
Not very well dressed, rather in the summer.
But hats, however, are not near him.

Meanwhile, the twilight is not compressed to eight.
And the rails are right there. But not a tram along them, but a horse tram with horses.
The violinist is in dismay: no way music is given, why? ..
And suddenly - a vision beeps like a fan from the gloom to him.

In the curls of a hairpin. The wrists are thin.
That is the stranger in the Konka window.
The coquette looks to where the violin is.
And, like a coin, a smile flies.

And almost crying, the poor man runs after a stranger curled:
what if luck? What if that same immutable gold? ..
The dreamer is pale! What goodies will you pick up at the bazaar -
on this copper, on the species who saw green this penny?

Recognize fiasco. To get into the closet.
Because a fairy tale cannot come true.
But the heart is melting, the gnawing doubt:
nobody knows, maybe and maybe ...

What flour! Sometimes you scream to happiness: stay, hey!
In response, not a sound. And only sparks from stray horses.
After you mumble: what does the fan have to do with, they say, autumn is in the yard!
And he himself is only stubborn. But unlucky and out of season.

He fell asleep richly. He woke up poorly.
The old gold faded coppery.
Good luck is gone. Pennies, Altyns.
There was a dream - and there is no dream.
What flour! ..

But the heart melts - and, with whom it is unknown sharing sorrows,
the violinist is playing. Visions subsided, the music was a success.