Рос аргентинский мальчишка астматик
Гонял с пацанами футбол
Вырос последний на свете романтик
С самой мужскою судьбой
Жил в Гватемале, гостил у майя
Всё ему мало
Мало свободы и долгой трассы
Как ни старайся
Мир не изменишь и сам пропадёшь
Он отвечает
Пока я молод, смерть это только дурная крамола
В волнах шипящих как пепси-кола
Тонет на старом челне
Сельвы и горы Сьерра-Маэстра
Слушайте песню мою о Эрнесто и его войне
Мать, изведаясь от бессонных ночей
Всё же спросит, зачем?
Вот он плывёт к незнакомому берегу
Горечь и гордость Латинской Америки
Че.
Храпом паромов и запахом рома
Встретит его ""золотая"" Гавана
Трепетных образом нового дома
Сладкой приманкой уютных диванов
Но есть и другие войны
Передохнул и довольно!
В то время, когда он лежит на цинковке
Раненный в шею и грудь
Номенклатурный советский чиновник
Врос в кабинет как груздь
Сытый эстет, начитавшись Сартра
Девушке лжёт, что левее чем автор
И пусть!
Пусть выкрикнет горный хрустальный ручей
Скажет моряк с какаду на плече
Вздохнёт companera о жгучем враче
Че!
Заминирован мост, позади
Впереди непролазная чаща
Сердце в груби бьётся всё чаще
Плюс тридцать три по цельсию
С испугом на потном лице
Подвыпивший офицер
Командует ""Целься""
Но Че говорит: Не сдамся
И небо ему кивает
Читатели ""Нью-Йорк Таймса""
Расстрелян Гевара!
В униформе оливковой и знаменитом берете
Где-то в джунглях Боливии, пулю свою он встретил
И вдруг, молодой и радостный
Прямо с передовой
По виртуальному радио, Гевара передаёт:
Покуда планета взрывами покрыта как будто прыщами
Я не прощаюсь!
Что вы грустите товарищ Чавес?
Я не прощаюсь!
Серость мещанскую не прощаю
И не прощаюсь!
На Кубу свой взгляд обращаю
Я не прощаюсь!
Мальчики в палестинских платках
В Риме, Москве, Париже и Осло
Цивилизацию взрослых сотрут в прах
Под флагами, чёрными, зелёными, красными
Новые Ларисы Рейснер преодолеют свою страх
И выйдут тысячи тысяч
Чтобы в морды своих палачей
Искрою имя из горла высечь, Че!
Слава герою революции!
Argentinean boy Astmatik grew up
Drove football with boys
The last romantic in the world has grown
With the most male fate
Lived in Guatemala, stayed with Mayan
Everything is not enough for him
Little freedom and long route
No matter how you try
You can't change the world and you yourself will disappear
He answers
While I am young, death is only a bad sedition
In the waves hissing like Pepsi-Cola
Sinking on the old shuttle
Selva and mountains of Sierra-Maestra
Listen to my song about Ernesto and his war
Mother, being taken from sleepless nights
Still asks, why?
Here he is floating to an unfamiliar shore
The bitterness and pride of Latin America
Che.
Snoring of ferries and the smell of rum
Haban's "Golden" will meet him
Trepidable of the new house
Sweet bait of cozy sofas
But there are other wars
Cracked and enough!
At the time he lies on Zinkovka
Wounded in the neck and chest
Nomenclature Soviet official
Grounded into the office like a load
Fold Estete, having read Sartre
The girl is lying that the left is the author
And let!
Let the mountain crystal stream crime
The sailor will say with a Cacuba on his shoulder
Will breathe companera about a burning doctor
Che!
The bridge is mined, behind
Ahead is an impassable thicket
The heart in rude beats more and more often
Plus thirty -three Celsius
With fright on a sweaty face
A tipsy officer
Commands "" aim "
But Che says: I will not give up
And the sky nods him
Readers "New York Times"
Shot of Gevara!
In the uniform of Olivkova and the famous beret
Somewhere in the jungle of Bolivia, he met his bullet
And suddenly, young and joyful
Right with the advanced
On virtual radio, Gevara transfers:
As long as the planet with explosions is covered as if acne
I'm not saying goodbye!
What are you sad comrade Chavez?
I'm not saying goodbye!
I do not forgive the dullness of Meshchanskaya
And I do not say goodbye!
I turn my gaze to Cuba
I'm not saying goodbye!
Boys in Palestinian shawls
In Rome, Moscow, Paris and Oslo
Adult civilization will be erased to dust
Under the flags, black, green, red
New Larisa Reisner will overcome their fear
And thousands of thousands will come out
To in the faces of their executioners
I will sorize the name from the throat, Che!
Glory to the hero of the revolution!
