Текст песни Марья Куприянова - Тамагочи

в детстве я воображала себя тамагочи
электрозверюшкой без определенного имени
она не стареет, не врет, ничего не хочет
мама, давай, я буду такой? Люби меня.
А матушка пела в церкви про херувимов
на голову платок надевала синий.
тогда я читала сказки, а не Мисиму
но с каждым днем становилось не-вы-но-си-мей.
приторный страх по ночам мои руки скрещивал
страшно заснуть, а проснуться еще страшнее
в каждой из сверстниц - я видела! - дремлет женщина.
в каждом из яблок таится зачаток змея.
я зажимала вопль и глотала рвоту
ум умирал, изнасилованный бессильем,
я ненавидела взрослых, но пела в ноты
и выполняла все, что меня просили.
однажды мне надоела истошность лета
где небо казалось скучным, а солнце - страшным
и я расплела косичку, чтоб вынуть ленту
(петля получилась кривой и неантуражной)
я знала: у выброшенной на сушу рыбки
и человека
одни и те же симптомы смерти
но гвоздь оказался ржавым, а стенка - хлипкой
позорный провал мой никто не успел заметить
и я осталась мучительно невредимой
потом была осень, зима и т.д. по списку
матушка пела в церкви про херувимов
таскала меня на музыку и английский.
я говорила «здравствуйте» и «спасибо»,
мало просила и меньше того хотела.
думала только о море. И в каждой рыбе
видела висельное веселье тела.
мои одноклассники (их было двадцать восемь)
дразнили меня "чумой" и "сибирской язвой",
в жестокости уподобляясь богам и взрослым.
их будущее представлялось предельно ясным:
окончат школу, найдут себе ВУЗ, работу
жену, любовницу, пиво по воскресеньям.
в счастливых семьях обычно не без урода
но их - по соответствующим заведеньям.
невроз, склероз, некроз головного мозга
кормить таблетками, клеить на лоб диагноз
у каждого свой внутри умирает космос.
у каждой эвтаназии свой анамнез.
по пункту "итоги жизни" поставят прочерк
подпись, печать на лоб и закрыто дело.
в детстве я воображала себя тамагочи
наверное,
что-то
где-то
перегорело.

In childhood I imagined myself Tamagotchi
electro timber without a certain name
She does not age, not lying, nothing wants
Mom, come on, I will be like this? Love me.
And Mother sang in the church about Cherubimov
On the head scarf put on blue.
Then I read fairy tales, not a Misima
But every day I became no-no-si.
Short fear at night my hands crossed
scary to fall asleep, and wake up even worse
In each of the peers - I saw! - Woman sleeping.
In each of the apples, the snake is lurking.
I pushed the cry and swallowed vomit
mind died, raped powerless
I hated adults, but sang in the notes
And performed everything that I was asked.
Once I'm tired of summer
where the sky seemed boring, and the sun was terrible
And I broke my pigtail to remove the tape
(the loop turned out to be a curve and non-auto)
I knew: the fish thrown on the land
and man
Some and the same symptoms of death
But the nail was rusty, and the wall was a squail
My disgraceful failure did not have time to notice
And I remained painfully unharmed
Then there was autumn, winter, etc. by the list
Mother sang in the church about Cherubimov
I dragged me to music and English.
I said "Hello" and "Thank you",
I asked little and less than that.
I thought only about the sea. And in every fish
Seeing the hungry of the body.
My classmates (there were twenty eight)
tease me "Chuma" and "Siberian ulcer",
In cruelty, likening the gods and adults.
Their future seemed extremely clear:
Let's finish school, find a university, work
Wife, mistress, beer on Sundays.
In happy families, usually not without a freak
But they are on the appropriate institutions.
neurosis, sclerosis, brain necrosis
feed with pills, glue on the forehead
Everyone is dying by space.
Each euthanasia has its own history.
Upon item "Results of Life" will be put
Signature, print on the forehead and closed business.
In childhood I imagined myself Tamagotchi
probably,
something
somewhere
overwhelmed.