Она была во всем права -
И даже в том, что сделала.
А он сидел, дышал едва,
И были губы белые.
И были черные глаза,
И были руки синие.
И были черные глаза
Пустынными пустынями.
Пустынный двор жестоких лет,
Пустырь, фонарь и улица.
И переулок, как скелет,
И дом подъездом жмурится.
И музыка ее шагов
Схлестнулась с подворотнею,
И музыка ее шагов -
Таблеткой приворотною.
И стала пятаком луна,
Подруга полумесяца,
Когда потом ушла она,
А он решил повеситься.
И шантажом гремела ночь,
Улыбочкой приправленным.
И шантажом гремела ночь
И пустырем отравленным.
И лестью падала трава,
И местью встала выросшей.
И ото всех его бравад
Остался лишь пупырышек.
Сезон прошел, прошел другой -
И снова снег на паперти.
Сезон прошел, прошел другой -
Звенит бубенчик капелькой.
И заоконная метель,
И лампа - желтой дынею.
А он все пел, все пел, все пел,
Наказанный гордынею.
Наказан скупостью своей,
Устал себя оправдывать.
Наказан скупостью своей
И страхом перед правдою.
Устал считать улыбку злом,
А доброту - смущением.
Устал считать себя козлом
Любого отпущения.
Двенадцать падает. Пора!
Дорога в темень шастает.
Двенадцать падает. Пора!
Забудь меня, глазастого!
She was in all right -
And even in what I did.
And he sat, breathing barely,
And there were white lips.
And there were black eyes
And there were hands blue.
And there were black eyes
Desert deserts.
Deserted cruel yard,
Desert, lantern and street.
And lane like a skeleton
And the house is jumped by the entrance.
And music of her steps
Skalted with a melancholy
And music of her steps -
Tablet Ancestral.
And became the patch of the moon,
Crescent girlfriend,
When she left,
And he decided to hang.
And nightmish thundered night,
Smile flavored.
And nightmail thundered night
And the deserted poisoned.
And the lasty fell grass,
And the revenge got up grown.
And from all his bravad
It remained only by vile.
The season passed, passed another -
And again snow on pellets.
The season passed, passed another -
Rings a bubber droplet.
And a burned blizzard,
And the lamp is a yellow melon.
And he sang everything, everything sang, all sang,
Punished pride.
Punished with his own
Tired of justifying yourself.
Punished by misfortune
And fear before the true.
Tired of considering a smile evil,
And kindness - embarrassment.
Tired of considering yourself a goat
Any absolution.
Twelve falls. It's time!
The road to the temper is shting.
Twelve falls. It's time!
Forget me, my eyes!
