Их Бог - не сердится, что гул богохулений
В благую высь летит из наших грешных стран?
Он, как изнеженный, пресыщенный тиран,
Спокойно спит под шум проклятий и мучений.
И для него как встарь, симфоний лучших нет,
Чем стон замученных и корчащихся в пытке,
А кровью, пролитой и льющейся в избытке,
Он всё еще не сыт за столько тысяч лет.
Припев:
Мятеж – и небо плачет надо мной,
Мятеж – в своей стране, я, как чужой.
Ты помнишь ли, Иисус, тот, сад, где в смертной муке,
Молил ты, ниц упав, доверчив, как дитя,
Того, кто над тобой смеялся день спустя,
Когда палач гвоздём пробил святые руки,
Припев:
И тяжесть мёртвая истерзанного тела
Томила рамена, и, затекая в рот,
Вдоль полумёртвых щёк струились кровь и пот,
А чернь, уже глумясь, на казнь твою смотрела, -
Припев:
Мятеж – Мятеж – Мятеж,
Мятеж – и Боги посылают знак,
Мятеж – в огне прозренья, вот мой враг!
Мятеж – Мятеж – Мятеж!
Their God is not angry that the buzz of gods
Is the good of our sinful countries?
He, like a wrenched, faulty tyrant,
Quietly sleeps under the noise of curses and torment.
And for him as insert, there are no symphones,
Than moan tortured and cords in torture,
And blood shedding and pouring in excess,
He is still not fed for so many thousands of years.
Chorus:
Rebellion - and the sky crying over me
The rebellion is in his own country, I, as a stranger.
Do you remember whether Jesus, the garden, where in mortal flour,
I prayed, NIC dropping, trusting, as a child,
One who laughed at you day later
When the executioner is a nail punched holy hands,
Chorus:
And the severity of the dead of the explosive body
Tomila Ramemen, and, capening in the mouth,
Blood and sweat flowed along the half-arms
And Mobile, already mad, I watched your execution, -
Chorus:
The rebellion - the rebellion - the rebellion,
Rebellion - and the gods send a sign,
The rebellion is in the light of the insight, here is my enemy!
The rebellion - the rebellion - the rebellion!
