Средь собачьих стай, ночью по Москве,
В бритой голове я кропал стихи.
Посреди трухи от дневных забот,
Как ленивый кот меж проворных крыс,
Далеко и вниз я влезал в себя.
Брел, скользя, по льду, падал и лежал,
Взглядом провожал танец снежных масс.
Слушал джаз сирен и опять скользил...
Нищий голосил, пил ночной эфир.
В робе полно дыр. С грязной бородой.
Мимо шел тропой. Слезно бормотал,
Что давно устал думать, чем дышать,
Грешников стращать, мир крутить ступней,
Корабли топить, жарить города,
Сеять хворь в стадах, тем внушая им,
Что святой триптих вечен и силен...
Шел за горизонт, бормоча под нос,
Поднимался ввысь пьяный нищий Бог.
Amid the dog flocks at night in Moscow,
In a shaved head I scribbled verses.
Rot in the middle of the day's worries,
How lazy cat between agile rats
Far and I climbed down into itself.
Brel , gliding on the ice , fell and lay
Look accompanied dance snow masses .
Listened to jazz sirens and again slid ...
Beggar voice, drank the night air .
In robe full of holes. With dirty beard.
By walking trail. Tearfully mumbled ,
As long ago tired of thinking than to breathe,
Frighten sinners , peace to twist your feet ,
Ships sink , cook city
Sow illness in herds , the inspiring them ,
That the holy triptych is eternal and strong ...
Went beyond the horizon , muttering under his breath,
Soar drunken beggar God .
