(А все-таки)
Улица провалилась, как нос сифилитика.
Река - сладострастье, растекшееся в слюни.
Отбросив белье до последнего листика,
Сады похабно развалились в июне.
Я вышел на площадь,
Выжженный квартал
Надел на голову, как рыжий парик.
Людям страшно - у меня изо рта
Шевелит ногами непрожеванный крик.
Но меня не осудят, но меня не облают,
Как пророку, цветами устелят мне след.
Все эти, провалившиеся носами, знают:
Я - ваш поэт.
Как трактир, мне страшен ваш страшный суд!
Меня одного сквозь горящие здания
Проститутки, как святыню, на руках понесут
И покажут богу в свое оправдание.
И бог заплачет над моею книжкой!
Не слова - судороги, слипшиеся комом;
И побежит по небу с моими стихами под мышкой
И будет, задыхаясь, читать их своим знакомым.
(And yet)
Street failed like the nose of syphilicism.
The river is a sweet aspustion, spreading into saliva.
Throwing underwear to the last leaf,
Gardens collapsed in June.
I went to the square,
Scorched quarter
She put on his head as a red wig.
People are scared - I have from my mouth
Sheathing a naked crude.
But they will not be coordinated, but they do not have me,
As a prophet, the colors will make me a trail.
All these, failed noses, know:
I am your poet.
As a tavern, your terrible court is terrible!
Me alone through burning buildings
Prostitutes like a shrine, in the hands will suffer
And they will show God in his justification.
And God will pay for my book!
Not words - convulsions merged by a room;
And run across the sky with my verses under the arm
And it will be choking, reading them with your acquaintances.
