Кто посмел, кто послал? Заглянуть бы в глаза...
А им что, пацанам, - вещмешок да вокзал.
От опек, от тоски бестолкового дня...
- Я вернусь, мужики; мать, молись за меня.
Звезды в сотню карат, дым в вагонах столбом.
Чей-то мат-перемат, чей-то смех, чей-то стон,
А на север спешат тополя за окном,
по-октябрьски в ушах ветер плачет тайком.
Прими нас, земля с голубыми глазами,
ты - грань, за которой уже не поможешь слезами.
Прими меня, небо с багряным подтеком,
а юность отставшим платком машет где-то далеко, далеко.
Молчаливый упрек гор с печалью седой,
а урок нам не впрок, коль не наш, а чужой.
Да, есть понятие долг, есть понятие Честь!
Что ж ты сразу умолк, где геройская спесь?
Пой теперь о любви, чтоб скорей все забывать.
Только руки в крови за всю жизнь не отмыть!
Ложь укрылась от ран за словесный узор.
Кто ж теперь ты, Афган? - Наша боль и позор?.
Время смоет кровь с гор, вновь рассеется страх.
Почему ж до сих пор они являются в снах.
Те, кого не забыть и кого не вернуть?
И уже не уснуть, - остается просить:
Прости меня, небо с багряным подтеком!
Ты будешь мне вечным, до последнего вздоха упреком.
Прости нас, земля с голубыми глазами!
а так ли мы сами чисты, чтоб кого-то топтать сапогами?
Who dared, who sent? Look into the eyes ...
And what for them, boys - a duffel bag and a station.
From cares, from the longing of a stupid day ...
- I'll be back, men; mother, pray for me.
Stars in a hundred carats, a column of smoke in the cars.
Someone's mate-rewind, someone's laugh, someone's groan,
And the poplars are rushing to the north outside the window,
in October the wind is crying secretly in your ears.
Take us blue-eyed earth
you are a line beyond which you cannot help with tears.
Take me, the sky with a crimson smudge
and youth waving a straggling handkerchief somewhere far, far away.
The silent reproach of the mountains with gray-haired sadness,
and the lesson is not for the future, since it is not ours, but someone else's.
Yes, there is the concept of duty, there is the concept of Honor!
Why did you stop immediately, where is the heroic arrogance?
Sing now about love, so that you can forget everything as soon as possible.
Only hands in blood cannot be washed in a lifetime!
The lie took refuge from the wounds behind the verbal pattern.
Who are you now, Afghan? - Our pain and shame ?.
Time will wash the blood from the mountains, fear will dissipate again.
Why do they still appear in dreams.
Those who cannot be forgotten and who cannot be returned?
And no longer fall asleep, - it remains to ask:
Forgive me, the sky with a crimson smudge!
You will be me eternal, reproach to the last breath.
Forgive us, land with blue eyes!
and are we ourselves so clean to trample someone with our boots?
