Я привяжусь к изношенному пледу,
Щербатой чашке, старому коту.
Я ими обрасту и не уеду.
И соберусь уйти, и не уйду.
Дом студит квас, бьет зеркала сослéпу,
Скрипит крыльцом, как сонный контрабас.
Медовый месяц плавает по небу,
Последний деревенский ловелас.
А пчелы в соты добирают лето,
На плечи ветку тутовник кладет.
И я вернусь, и больше не уеду,
От колдовства не зная отворот.
I'll tie myself to a worn blanket
A chipped cup, an old cat.
I will get overgrown with them and will not leave.
And I'm going to leave, and I won't.
The house chills the kvass, beats the mirrors to the glass,
The porch creaks like a sleepy double bass.
The honeymoon floats across the sky
The last country womanizer.
And the bees take the summer to their combs,
A mulberry tree puts a branch on its shoulders.
And I will return, and I will not leave again,
From witchcraft without knowing the lapel.
