позади меня по одной гаснут лампочки.
шаги меньше и время идет медленнее.
я просто так по нелепой случайности,
скажу,что ты мне нравишься.
на самом же деле, я тобой болею.
ничего не исправишь.
так получается.
когда я уйду, дыши букетами и подарками.
целуйся под арками и улыбайся.
я не буду говорить, мол я раскаиваюсь,
хоть так и есть.
однажды,когда сяду поесть,
пойму,что лучше говорить кушать,
мне самого себя надоело слушать и нет никакой идиллии.
у тебя в руках ромашки,хризантемы,лилии,
а у меня твое прикосновение и,
я всего лишь на одно мгновение представляю, как бы здорово звучало "мы".
шум Москвы мог бы подарить радость
и двоих детей, как я мечтал.
ее бы звали Мая, а его Марк, и все было бы замечательно,
пока бы я не проснулся от того, что во сне от счастья зарыдал.
осталась одна лампочка и я выкручиваю ее самостоятельно.
внимательно вглядываюсь в небо и закрываю глаза.
назад не вернуться, хоть я и был бы рад,
поцеловать еще раз твои, покусанные от нервов, уста.
the lights go out one by one behind me.
fewer steps and time passes more slowly.
I'm just by a ridiculous accident,
I will say that I like you.
in fact, I'm sick of you.
you can't fix anything.
so it turns out.
when i leave, breathe bouquets and gifts.
kiss under the arches and smile.
I will not say, they say I repent,
though it is.
one day when I sit down to eat
I will understand what is better to say to eat,
I'm tired of listening to myself and there is no idyll.
you have chamomile, chrysanthemum, lily in your hands,
and I have your touch and,
I can imagine just for a moment how great "we" would sound.
the noise of Moscow could bring joy
and two children, as I dreamed.
her name would be Maya, and his name would be Mark, and everything would be great,
until I woke up from sobbing with happiness in my sleep.
there is only one light bulb left and I unscrew it myself.
I look closely at the sky and close my eyes.
not to return back, although I would be glad,
kiss again your nerve-bitten lips.
