Бессонница. Гомер. Тугие паруса.
Я список кораблей прочел до середины:
Сей длинный выводок, сей поезд журавлиный,
Что над Элладою когда-то поднялся.
Как журавлиный клин в чужие рубежи —
На головах царей божественная пена —
Куда плывете вы? Когда бы не Елена,
Что Троя вам одна, ахейские мужи?
И море, и Гомер — все движется любовью.
Кого же слушать мне? И вот Гомер молчит,
И море чёрное, витийствуя, шумит
И с тяжким грохотом подходит к изголовью.
И море чёрное, витийствуя, шумит
И с тяжким грохотом подходит к изголовью.
1915
Insomnia. Homer. Tight sails.
I read the list of ships until the middle:
This long brood, this train is a crane,
What over Ellowel once rose.
Like a caravel wedge in other people's frontiers -
On the heads of the kings, Divine Foam -
Where are you floating? Whenever Elena
What exactly do you alone, Ahasey men?
And the sea, and Homer - everything is moving with love.
Who to listen to me? And here Homer is silent,
And the sea is black, watious, noise
And with a serious roar approaches the headboard.
And the sea is black, watious, noise
And with a serious roar approaches the headboard.
1915.
