Углем все плотнее забьются трахеи и тонкие жабры.
Пусть никто не увидит за Солнцем пожар,
Но в этом театре становится жарко.
Как летучие рыбы ныряя в слепую на берега камни,
Там где швы тектонических плит как обшивка дымясь, не сомкнутся обратно.
Не отпускай меня с привязи,
Разговаривая сквозняками.
В доме пустом по карнизам гуляет,
Слепой самурай.
Рассыпаясь в глотке таблетками,
Раскрываясь куполом в небе.
Выдох вдох и так незаметно,
Друг о друга стирались как время.
Цепи капилляры глаз, кровеносных тел, сигнал оборвался,
Не успел, отмотать пленку назад, в пепел и мел, кости и мясо.
Потеряв карты артерий схем, сбои систем, был рожден не тем, кем хотел, не снайпером а мишенью напрасно.
Не отпускай меня с привязи,
Разговаривая сквозняками.
В доме пустом по карнизам гуляет,
Слепой самурай.
The trachea and thin gills will become clogged with coal more and more densely.
Let no one see the fire behind the Sun
But it's getting hot in this theater.
Like flying fish diving into the blind stones on the shore,
Where the seams of tectonic plates, like a cladding, will not close back together.
Don't let me off the leash
Talking in drafts.
In an empty house walks along the cornices,
Blind samurai.
Scattering pills in the throat
Opening up like a dome in the sky
Exhale inhale and so imperceptibly
Erased against each other like time.
Chains of the capillaries of the eyes, blood vessels, the signal was cut off,
I didn't have time to rewind the film back into ash and chalk, bones and meat.
Having lost the maps of the arteries of the circuits, system failures, he was born not who he wanted, not a sniper, but a target in vain.
Don't let me off the leash
Talking in drafts.
In an empty house walks along the cornices,
Blind samurai.
