Во времена финансовых и социальных потрясений, когда разочарованный в рыночных «благах» народ начинает все больше и больше склоняться к тому, что надо менять систему, буржуазия хватается за свое последнее средство сохранить частную собственность, то есть оставить власть в своих руках.
Озлобленному тяжелой жизнью народу, прежде чем он успеет прийти к выводу, что виновата в его трудностях капиталистическая система эксплуатации, нужно успеть подать образ врага (в лице отдельных представителей других народов и этих народов в целом), на которого можно будет свалить всю вину создавшегося положения.
Национализм — это, с одной стороны, отличное средство разобщить трудящихся всех стран, заставить их ненавидеть друг друга по национальному признаку, закрывая глаза на общность положения (бесправного и угнетенного), а с другой стороны, неплохой способ еще больше привязать этих самых трудящихся к местным капиталистам, убедив их, что они-де «один народ» и у них общие интересы.
In times of financial and social upheaval, when people disenchanted with market “blessings” begin to lean more and more towards the need to change the system, the bourgeoisie grabs its last resort to preserve private property, that is, to leave power in its hands.
Embittered by the hard life of the people, before they have time to come to the conclusion that the capitalist system of exploitation is to blame for their difficulties, it is necessary to have time to give the image of an enemy (in the person of individual representatives of other peoples and these peoples as a whole), on whom it will be possible to blame the entire situation ...
Nationalism is, on the one hand, an excellent way to disunite the workers of all countries, make them hate each other on a national basis, turning a blind eye to the common situation (powerless and oppressed), and on the other hand, a good way to further tie these same workers to the local the capitalists, having convinced them that they are, in fact, "one people" and they have common interests.
