Я очнулся под утро, спелёнут в белье,
Словно в саване девственно белом.
В этот раз я остался на грешной земле,
Хоть свеча в изголовье горела.
Тот скупой огонёк Вы до срока зажгли
Торопливой, дрожащей рукою.
И в холодной, безжизненно-тёмной дали,
Вижу вновь те часы непокоя.
Вот с ресниц пелена постепенно сошла;
Своего я не чувствую веса.
Надо мной распростёрла тугие крыла
Ночи прожитой Чёрная Месса.
Силы Тьмы круто взяли меня в оборот,
Словно в «Мастере и Маргарите»
На балу. Руки связаны, заткнут мой рот –
Словом, делайте всё, что хотите.
Вижу – свечи горят недобром в алтаре;
Лица-маски безжизненно серы.
И развязку я с ужасом жду, присмирев;
Воздух пью, перемешанный с серой.
Словно тысяча Солнц полыхнули в глазах –
Светоносный предстал предо мною.
И, открыв мою грудь – вожделенный Сезам,
Сердце взял в пузырящейся крови.
Стало нечем дышать, всё окутала гарь;
Губы тонкие вдруг улыбнулись.
Капли воска со свеч окропили алтарь,
И холодные пальцы сомкнулись.
В тесной клетке скелета забилась Душа,
Словно птица, что рвётся на волю.
И с небес, опустевшей обёрткой шурша,
Опустилось знамение горя…
Я очнулся под утро в постели своей;
Ночь прошла преждевременной болью.
В этот раз я остался на грешной земле.
И погасла свеча в изголовье.
© Олег Шепрут, 31 декабря 1990 года
I woke up in the morning, spit in linen,
As if in the Sawan Virgin White.
This time I stayed on the sinful earth,
Although the candle was burning at the head of the head.
That stingy light, you lit up before the deadline
With a hasty, trembling hand.
And in the cold, lifelessly, they gave
I see again those hours of uninterrupted.
Here, the veil of the veil gradually came off from the eyelashes;
I do not feel my weight.
Tight wings spread over me
Nights lived black mass.
The forces of darkness steeply took me into circulation,
As if in "Master and Margarita"
At the ball. Hands are tied, my mouth will shut up -
In a word, do whatever you want.
I see - candles burn with an unknown in the altar;
Faces-masks lifelessly sulfur.
And I am waiting with horror, I am waiting;
I drink air, mixed with sulfur.
Like a thousand suns hid in the eyes -
Light -bearing appeared before me.
And, opening my chest - coveted by the sesam,
He took his heart in bubbling blood.
There was nothing to breathe, Gar was shrouded in everything;
Thin lips suddenly smiled.
Drops of wax from the candles sprinkled the altar,
And cold fingers closed.
The soul clogged in the cramped cage of the skeleton,
Like a bird that breaks free.
And from heaven, an empty wrapping rustling,
The sign of grief fell ...
I woke up in the morning in my bed;
The night passed premature pain.
This time I remained on the sinful earth.
And the candle went out at the headboard.
© Oleg Sheiprut, December 31, 1990
