Текст песни Олег Швец - Мандельштам

Полночь в Москве. Роскошно буддийское лето.
С дроботом мелким расходятся улицы в чоботах узких железных.
В черной оспе блаженствуют кольца бульваров...
Нет на Москву и ночью угомону,
Когда покой бежит из-под копыт...
Ты скажешь – где-то там на полигоне
Два клоуна засели – Бим и Бом,
И в ход пошли гребенки, молоточки,
То слышится гармоника губная,
То детское молочное пьянино:
– До-ре-ми-фа
И соль-фа-ми-ре-до.
Бывало, я, как помоложе, выйду
В проклеенном резиновом пальто
В широкую разлапицу бульваров,
Где спичечные ножки цыганочки в подоле бьются длинном,
Где арестованный медведь гуляет -
Самой природы вечный меньшевик.
И пахло до отказу лавровишней...
Куда же ты? Ни лавров нет, ни вишен...
Я подтяну бутылочную гирьку
Кухонных крупно скачущих часов.
Уж до чего шероховато время,
А все-таки люблю за хвост его ловить,
Ведь в беге собственном оно не виновато
Да, кажется, чуть-чуть жуликовато...
Чур, не просить, не жаловаться! Цыц!
Не хныкать -
для того ли разночинцы
Рассохлые топтали сапоги, чтоб я теперь их предал?
Мы умрем как пехотинцы,
Но не прославим ни хищи, ни поденщины, ни лжи.
Есть у нас паутинка шотландского старого пледа.
Ты меня им укроешь, как флагом военным, когда я умру.
Выпьем, дружок, за наше ячменное горе,
Выпьем до дна...
Из густо отработавших кино,
Убитые, как после хлороформа,
Выходят толпы – до чего они венозны,
И до чего им нужен кислород...
Пора вам знать, я тоже современник,
Я человек эпохи Москвошвея,-
Смотрите, как на мне топорщится пиджак,
Как я ступать и говорить умею!
Попробуйте меня от века оторвать,-
Ручаюсь вам – себе свернете шею!
Я говорю с эпохою, но разве
Душа у ней пеньковая и разве
Она у нас постыдно прижилась,
Как сморщенный зверек в тибетском храме:
Почешется и в цинковую ванну.
– Изобрази еще нам, Марь Иванна.
Пусть это оскорбительно – поймите:
Есть блуд труда и он у нас в крови.
Уже светает. Шумят сады зеленым телеграфом,
К Рембрандту входит в гости Рафаэль.
Он с Моцартом в Москве души не чает -
За карий глаз, за воробьиный хмель.
И словно пневматическую почту
Иль студенец медузы черноморской
Передают с квартиры на квартиру
Конвейером воздушным сквозняки,
Как майские студенты-шелапуты.

Midnight in Moscow. Luxurious Buddhist summer.
Streets in narrow iron chobots diverge with small shot.
The boulevard rings are blissful in black pox ...
No to Moscow and I will calm down at night,
When peace escapes from under the hooves ...
You will say - somewhere out there on the training ground
Two clowns sat down - Bim and Bom,
And combs, hammers went into action,
Then a harmonica is heard,
That baby milk drunk:
- Do-re-mi-fa
And salt-fa-mi-re-do.
I used to go out when I was younger
In a taped rubber coat
Into the wide ravine of boulevards
Where the match legs of a gypsy girl beat long in the hem,
Where the arrested bear walks -
The very nature of the eternal Menshevik.
And it smelled like cherry laurel ...
Where are you going? No laurels, no cherries ...
I will pull up the bottle weight
A large galloping kitchen clock.
What a rough time
But still I love to catch him by the tail,
After all, it is not to blame for its own running
Yes, it seems a bit cheating ...
Don't ask, don't complain! Shit!
Don't whine -
Why are commoners
Are the withered boots trampled so that I now betray them?
We will die as foot soldiers
But let us not glorify neither theft, nor day labor, nor lies.
We have a spider web of an old Scottish plaid.
You will cover me with it like a military flag when I die.
Let's drink, friend, to our barley grief,
Let's drink to the bottom ...
From the thickly spent movies
Killed as after chloroform,
Crowds come out - how venous they are,
And how much they need oxygen ...
It's time for you to know, I am also a contemporary,
I am a man of the Moscow seamstress era, -
See my jacket puffing up on me
How I can step and speak!
Try to tear me away from the century, -
I guarantee you - you will break your neck!
I speak with the era, but is it
Her soul is hemp and perhaps
She has taken root with us,
Like a shriveled animal in a Tibetan temple:
Scratches in a zinc bath.
- Show us some more, Mary Ivanna.
Let it be offensive - understand:
There is the fornication of labor, and it is in our blood.
It's dawn already. Gardens rustle with green telegraph,
Raphael comes to see Rembrandt.
He does not like a soul with Mozart in Moscow -
For brown eyes, for sparrow hops.
And like pneumatic mail
Or a student of the Black Sea jellyfish
Transfer from apartment to apartment
Conveyor air drafts,
Like the May Shelput students.