Текст песни Олег Швец - Вадиму Генриховичу

Вадиму Генриховичу. Фамилию не помню. (песня)
Все ясно: решаете уже не вы, без передних зубов и пропитой печенью,
а - эти, в золотых очочках и фитнесом ежевечерним.
У вас только кончился возраст, покорный драгзам, сексам и рокенролам,
они же прорубили это еще в школе и поняли: не прикольно.

У них - кредиты, личный тренер, и планы на год вперед;
у вас - пожухлые хуй и сердце, потраченные по принципу "все равно умрем".
У вас на гербе - вагон мармелада и голубой унитаз.
Они дарят цветы, а вы - ключи от своей хрущевки, каждый любовный раз.

А вот лежать мордой вверх и щелкать выключателем лампы -
выразительно при любой погоде, власти и платежном балансе.
Хотя лучше, если на неделю остался рубль, кругом коммунизм и дождь.
Скоро тебе полтос. После армии ты думал, что столько не проживешь.

Тогда и завел привычку, просыпаясь, нюхать сначала воздух,
И чем бы ни пахло, щериться тому, что сейчас начнется.
Твой день стартовал тогда, как последний, истошно,
Потому что не жить тебе было (и есть) страшно, а жить - тошно.

Два года в жопе мира на границе с Афганистаном:
то ли завтра вас туда кинут, то ли сегодня - никто не знает.
Там ты понял, что мог бы убить за еду, и запомнил приклад плечом:
с тобою трезвым более важного, считай, и не случалось ничего.

Потом - доллары-джипы-кожанки, "Рояль", "Слънчев бряг".
В итоге - у твоего отца живых одноклассников больше, чем у тебя,
а твоя дама может быть младше лет эдак на двадцать пять:
ты засыпаешь на ее сиськах: «Разбудите меня, когда умирать».

2
Знаешь, наверное я начну бухать, когда кто-то внутри меня скажет,
что попусту я всю жизнь ходил на работу и на горшок, только время зря потерял.
Так скажет, что я поверю, вспомню тебя, а ты умер, ну как некстати!
Стану по памяти набирать твой домашний, удивляться, что не отвечаешь.

Вот бы оставить привычку чуть что - вещи швырять в рюкзак.
С героическим пафосом теперь плохо, а ты знаешь, что нам без него никак:
надо ж в жизни забубенить чо-то вроде, 9 го мая или 25-го октября.
А вообще, у меня - нормально: дети, поливай да окучивай, да спрашивай как дела.

И все ясно: решаете уже не вы, без передних зубов и пропитой печенью,
А - эти, в золотых очочках.

Vadim Genrikhovich. I don’t remember my last name. (song)
Everything is clear: it’s not up to you to decide, without front teeth and a soaked liver,
and - these, with golden glasses and fitness nightly.
You have just run out of age, submissive to dragzam, sex and rockenrol,
they hacked it back in school and realized: not cool.

They have loans, a personal trainer, and plans for the year ahead;
you have a rotten cock and a heart spent on the principle of "die anyway."
You have a marmalade carriage and a blue toilet on your coat of arms.
They give flowers, and you - the keys to their Khrushchev, every love time.

But lie face up and click the lamp switch -
expressively in any weather, power and balance of payments.
Although it is better if the ruble remains for a week, communism and rain are all around.
Soon you half an hour. After the army, you thought you won’t live so much.

Then he made a habit, waking up, sniffing the air first,
And no matter what the smell, squint at what is about to begin.
Your day started then, as the last, heart-rending
Because it was scary not to live for you (and it is), but to live is sickening.

Two years in the ass of the world on the border with Afghanistan:
either tomorrow they will throw you there, or today - no one knows.
There you realized that you could kill for food, and you remembered the butt with your shoulder:
with you sober more important, consider, and nothing happened.

Then - dollars, jeeps, leather jackets, "Royal", "Slanchev Bryag."
As a result, your father has more living classmates than you,
and your lady may be twenty-five years younger than that:
you fall asleep on her boobs: "Wake me up when you die."

2
You know, I’ll probably start to thump when someone inside me says
that in vain I went all my life to work and to the pot, only I wasted my time in vain.
So he will say that I believe, I remember you, and you died, well, how inappropriate!
I’ll start recruiting your home from memory, wondering if you don’t answer.

That would be to leave the habit a little something - throw things in a backpack.
Heroic pathos is now bad, but you know that we can’t do without it:
Well, it’s necessary to make a living in life, something like, on May 9th or October 25th.
In general, it’s normal for me: children, water and spud, and ask how are you.

And everything is clear: it’s not you who decide, without your front teeth and your liver soaked,
And - these, in golden glasses.