Текст песни Операция Пластилин - Лето

Потрепанный жизнью, бездомный,
Брел по мосту с Ленинского на Фрунзу.
Устало сгорбившись, он словно Бурлак
Тянул свою тележку с нехитрым скарбом

Подальше от осени, в сторону
Всевышнего Августа, без конца и края.
Туда, где пахнет ушедшими поездами
И арбузными корками.

Я шел ему навстречу, и когда наши
Взгляды пересеклись, он вдруг остановился,
Посмотрел в мои глаза и пробормотал, обращаясь
И ко мне, и ко всему сущему в целом:

Лето сгорело, братишка, как порох..
Прошла любовь, завяли помидоры.
И мимо летит в раздолбанной скорой
Жизнь...

Лето сгорело, братишка, мгновенно.
Забрав с собой Джима, Марка и Эми
И вот уже вместо морей по колено
Мрак, тлен, гаражи!

Е-е-е!
Е-е-е!

Слова этого Человека выражали концентрированную
Скорбь по всему, что с ним произошло в жизни.
Он был неопрятен, но очень мелодичен и мудр.
Как если бы Чарльз Буковски играл блюз
И жил бы где-то в глухой российской провинции.

Мы стояли друг напротив друга и молчали.

Вдруг он попросил закурить.
Я достал пачку "Кента" и протянул ему.
Выпуская клубы густого сизого дыма с примесью
Горечи разбитых надежд, затягиваясь,
Как в последний раз бездомный продолжал:

Оно растерялось по барам и впискам,
В дыму папирос и дешевого виски;
В плацкартных вагонах, в рассказах таксистов
Путались ночи и дни.

Лето было маленьким и дождливым -
Его как всегда, ни на что не хватило
Но если бы даже оно повторилось -
Его бы все равно проебли!

Е-е-е!
Мы еще несколько минут стояли на этом мосту.
А потом разошлись, кто куда.
Я брел по залитой лучами последнего
Теплого солнца Москве и все думал об этой встрече.

Думал о том, как в детстве время тянулось
Так медленно, что иногда хотелось лезть на стенку.
А теперь же оно летит все быстрее и измеряется уже
Не часами и днями, а целыми сезонами и годами.

Время закручивается в безумную спираль, а мы
Скользим по ней, все увеличивая темп и не замечая,
Как проходит одно за другим лето.
А вместе с ним, - и целая жизнь…

Лето сгорело, братишка, как порох..
Прошла любовь, завяли помидоры.
И мимо летит в раздолбанной скорой
Жизнь...

Лето сгорело, братишка, мгновенно.
Забрав с собой Джима, Марка и Эми
И вот уже вместо морей по колено
Мрак, тлен, гаражи!

Е-е-е!
Е-е-е!

Battered by life, homeless,
I walked along the bridge from Leninsky to Frunza.
Tiredly hunched over, he’s like a Burlak
Pulled my cart with simple belongings

Away from autumn, to the side
The Almighty Augustus, without end and edge.
Where it smells like trains gone by
And watermelon rinds.

I walked towards him, and when our
Their gazes crossed, he suddenly stopped,
Looked into my eyes and muttered, turning
And to me, and to everything that exists in general:

Summer burned, brother, like gunpowder...
Love has passed, the tomatoes have wilted.
And flies past in a broken-down ambulance
Life...

Summer burned out, brother, instantly.
Taking Jim, Mark and Amy with him
And now, instead of knee-deep seas
Darkness, decay, garages!

E-e-e!
E-e-e!

This Man's words expressed concentrated
Grief for everything that happened to him in life.
He was unkempt, but very melodic and wise.
It's like Charles Bukowski playing the blues
And he would live somewhere in a remote Russian province.

We stood opposite each other and were silent.

Suddenly he asked for a cigarette.
I took out a pack of Kent and handed it to him.
Releasing clouds of thick bluish smoke mixed with
The bitterness of broken hopes, lingering,
As the homeless man continued for the last time:

It got lost in bars and registrations,
In the smoke of cigarettes and cheap whiskey;
In reserved seat carriages, in the stories of taxi drivers
Nights and days were confused.

Summer was small and rainy -
As always, he was not enough for anything
But even if it happened again -
He would have been fucked anyway!

E-e-e!
We stood on this bridge for several more minutes.
And then they went their separate ways.
I walked along the floodlit rays of the last
The warm sun of Moscow and I kept thinking about this meeting.

I thought about how time dragged on as a child
So slow that sometimes I wanted to climb the wall.
And now it flies faster and faster and is already measured
Not for hours and days, but for whole seasons and years.

Time is spinning into a crazy spiral, and we
We slide along it, increasing the pace and not noticing,
How summer passes one after another.
And with it, a whole life...

Summer burned, brother, like gunpowder...
Love has passed, the tomatoes have wilted.
And flies past in a broken-down ambulance
Life...

Summer burned out, brother, instantly.
Taking with him Jim, Mark and Amy
And now, instead of knee-deep seas
Darkness, decay, garages!

E-e-e!
E-e-e!