Она материлась довольно редко,
Она извинялась, звоня мне ночью,
Любила тонкие сигаретки,
Меня любила. Наверно – очень.
Она под дождь уходила утром.
Без поцелуев, без звона чашек,
Она считала, что это – мудро
При отношеньях дурацких наших.
Она считала меня уродом:
«Тебе бы в цирке смешить дебилов»
Она встречалась со мной три года.
А может, это четыре было?
Она всегда приносила виски
И треугольник рокфорный сыра,
А вдруг вчера принесла сосиски
И, почему-то, пакет кефира.
Она сказала, что «так не может,
Кефир – домой, и сосиски – мужу»,
Что «как же всё надоело, боже!
И он мне нужен, и ты мне нужен!»
Она впервые со мной простилась,
Она сосиски забрать забыла.
Такси по сонной Москве катилось.
А может, это в Нью-Йорке было...
She cursed quite rarely,
She apologized calling me at night
Loved thin cigarettes
Loved me. Probably very.
She left in the rain in the morning.
No kisses, no clanging cups
She thought it was wise
With the relations of our stupid.
She considered me a freak:
“You would have to mix morons in a circus”
She met with me for three years.
Or maybe it was four?
She always brought whiskey
And the roquefort cheese triangle,
What if she brought sausages yesterday
And, for some reason, a packet of kefir.
She said that “it cannot be
Kefir - home, and sausages - to her husband, "
That “how tired of everything, God!
And I need him, and I need you! ”
She said goodbye to me for the first time
She forgot to pick up sausages.
Taxi in sleepy Moscow rolled.
Or maybe it was in New York ...
