Этот город называется Москва.
Эта улочка, как ниточка, узка.
Эта комната и тёмных два окна
И сюда приходит девушка одна.
Меж ключиц её цепочка круглых бус,
он губами знает каждую на вкус,
и срывает их, как капелька с листа,
а она пред ним, как девочка чиста.
Это чёрт её придумал или Бог?
Это ею бредил Пушкин или Блок?
И кому была завещана в века
Эта смуглая тонченная рука?
Эти чёрные печальные зрачки
отпирали все засовы, все замки.
Ей подвластны все дворцы и все дома -
это входит в двери Истина сама.
Изгоняли ее с трона короли,
Отправляли в кругосветку корабли.
Оставалась караулить берега
Ложь-разлучница, распутница деньга.
И как шило, просверлившее башмак
Оставалась эта истина в умах,
Это Лермонтов, мальчишка и гусар
Ночью губы воспаленные кусал.
Он не ждал её, не знал её, не звал
Лишь в разломленные плечи целовал
И так шумно наскочившая на риф
Разрывалась эта комната от рифм,
А она ломала пальцы о ключи,
И срывала цепи бусинок с ключиц.
И ложились они весом в шар земной,
На одной ладони с истиной самой.
Этот город называется Москва.
Эта улочка, как ниточка, узка.
Эта комната и тёмных два окна
И сюда приходит девушка одна.
Меж ключиц её цепочка круглых бус,
он губами знает каждую на вкус,
и срывает их, как капелька с листа,
а она пред ним, как девочка чиста.
This city is called Moscow.
This street, like a thread, is narrow.
This room and dark two windows
And here comes the girl alone.
Between the collarbones, her chain of round beads,
he knows every taste with his lips
and rip them off like a drop from a leaf
and she is before him, as a girl is pure.
Did the devil invent it or did God?
Did Pushkin or Blok rave about it?
And to whom was bequeathed in centuries
Is this swarthy thin hand?
These black sad pupils
unlocked all the bolts, all the locks.
All palaces and all houses are subject to her -
it enters the door of Truth itself.
Kings drove her from the throne,
Ships were sent around the world.
It remained to guard the coast
A loser, a libertine, a libertine of money.
And how the awl that drilled a shoe
This truth remained in the minds
This is Lermontov, a boy and a hussar
At night, his lips sore bit.
He did not wait for her, did not know her, did not call
Kissed on broken shoulders only
And so loudly jumped on a reef
This room was torn from rhymes
And she broke her fingers on the keys,
And tore the chains of beads from the collarbone.
And they laid down weight in the globe of the earth,
On one palm with the truth itself.
This city is called Moscow.
This street, like a thread, is narrow.
This room and dark two windows
And here comes the girl alone.
Between the collarbones, her chain of round beads,
he knows every taste with his lips
and rip them off like a drop from a leaf
and she is before him, as a girl is pure.
