За то, что я руки твои не сумел удержать,
За то, что я предал соленые нежные губы,
Я должен рассвета в дремучем Акрополе ждать.
Как я ненавижу пахучие, древние срубы!
Ахейские мужи во тьме снаряжают коня,
Зубчатыми пилами в стены вгрызаются крепко,
Никак не уляжется крови сухая возня,
И нет для тебя ни названья, ни звука, ни слепка.
Как мог я подумать, что ты возвратишься, как смел?
Зачем преждевременно я от тебя оторвался?
Еще не рассеялся мрак и петух не пропел,
Еще в древесину горячий топор не врезался.
Прозрачной слезой на стенах проступила смола,
И чувствует город свои деревянные ребра,
Но хлынула к лестницам кровь и на приступ пошла,
И трижды приснился мужам соблазнительный образ.
Где милая Троя? Где царский, где девичий дом?
Он будет разрушен, высокий Приамов скворешник.
И падают стрелы сухим деревянным дождем,
И стрелы другие растут на земле, как орешник.
Последней звезды безболезненно гаснет укол,
И серою ласточкой утро в окно постучится,
И медленный день, как в соломе проснувшийся вол,
На стогнах, шершавых от долгого сна, шевелится.
Читает Сергей Толстиков
Because I couldn’t hold your hands,
For betraying salty tender lips
I have to wait for the dawn in the dense Acropolis.
How I hate odorous, ancient log cabins!
Achaean men equip a horse in the darkness,
They bite into the walls with serrated saws,
Dry fuss will not settle down in any way,
And there is no name for you, no sound, no cast.
How could I think that you would return, how dare?
Why did I prematurely come off you?
The darkness has not yet dissipated and the rooster has not sung
Even in the wood a hot ax did not crash.
With a transparent tear on the walls, resin
And the city feels its wooden ribs,
But blood rushed to the stairs and went on the attack,
And three times the men dreamed of a seductive image.
Where is dear Troy? Where is the king’s, where is the maiden’s house?
He will be destroyed, a tall Priamov birdhouse.
And arrows fall with dry wood rain
And other arrows grow on the earth like a hazel.
The last star painlessly goes out injection
And a gray swallow knocks on the window in the morning,
And a slow day, like an ox awakened in straw,
On stogns, rough from a long sleep, stirs.
Read by Sergey Tolstikov
